Женщина в клетке - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

— Да, Карл. Вопрос в том, что мне с тобой делать, — встретил его Маркус Якобсен. — На следующей неделе мне, вероятно, следует ожидать заголовков, в которых будет написано, что ты психически терроризировал умственно отсталого инвалида. Ты же сам понимаешь, что начнет твориться в прессе, если Уффе Люнггор погибнет. Правда? — продолжал он, тыча пальцем в газету, где был напечатан снимок с угрюмым Карлом, сделанный каким-то фотографом несколько лет назад на месте преступления.

Карл прекрасно помнил, как вытурил тогда представителей прессы из огороженного пространства и как на него злились журналисты.

— Так вот я снова спрашиваю: что нам с тобой делать?

Карл потянул к себе газету и с досадой проглядел текст, расположенный среди красно-желтых пятен заголовков. Уж на том, как смешать человека с грязью, бульварные писаки собаку съели — что умеют, то умеют!

— Я вообще никак не высказывался об этом деле для «Госсипа», — заявил Карл. — Я только сказал, что охотно отдал бы жизнь за Харди и Анкера, вот и все. Не отвечай на это вообще ничего или поручи адвокату.

Он швырнул газету на стол и встал. Ну вот он и дал правдивые показания в соответствии с истиной. И черт с ним, как с этим поступит Маркус! Уволит его, что ли? Если так, он добьется только появления еще нескольких хлестких заголовков.

Шеф бросил на него безнадежный взгляд:

— Звонили из ТВ-два. Криминальный журнал «Участок два» хочет получить от тебя интервью. Я сказал, пусть даже и не мечтают.

— О'кей.

Вероятно, у шефа не было другого выхода.

— Они спрашивали, есть ли какая-то правда в том, что напечатали про тебя в «Госсипе» по поводу перестрелки на Амагере.

— Понятно. Но я хотел бы знать, что ты на это ответил.

— Что все это чушь собачья.

— О'кей, с этим в порядке, — сквозь зубы произнес Карл. — А ты-то сам тоже так считаешь?

— Карл, постарайся услышать, что я скажу. Ты же давно на службе. Сам, наверное, не раз видел, как кто-нибудь из твоих коллег оказывался загнанным в угол. Да вспомни хотя бы, как ты сам когда-то в первый раз выходил на ночное патрулирование своего участка в Рандерсе! Ты идешь, и вдруг тебе навстречу орава распоясавшихся хулиганов: им, видите ли, не понравилась твоя полицейская форма. Помнишь это чувство? А с годами случается сталкиваться с ситуациями еще в сто раз хуже. Я испытал это на себе, Ларс Бьёрн и Бак испытали, и еще множество старых служак, которые сейчас занимают другие места, тоже испытали. Твоя жизнь в опасности. Тебе угрожают топорами и молотками, железной арматурой, ножами, разбитыми пивными бутылками, дробовиками и другим стрелковым оружием. До каких пор тебя хватит это выдерживать, а когда нервы откажут? Кто это может знать! Заранее ведь тут ничего не предугадаешь, верно? Всем нам когда-нибудь приходилось облажаться. Если нет, значит, ты по-настоящему и не нюхал полицейской службы. Мы все время там, где от этого не скроешься, такая уж у нас работа.

Карл кивнул и почувствовал, что камень в груди расположился как-то иначе.

— Так какие же отсюда последуют выводы, шеф? — Он указал на газету. — Что ты на это скажешь? И что ты об этом думаешь?

Начальник отдела убийств спокойно посмотрел на Карла, потом, не говоря ни слова, встал, открыл выходящее на Тиволи окно, нагнулся, провел газетой по собственному заду, словно подтерся, повернулся к окну и вышвырнул листки на улицу.

Яснее невозможно было выразиться.

Губы Карла невольно сложились в улыбку. Какому-нибудь прохожему подфартило бесплатно получить телевизионную программу!

Он кивнул шефу. Вообще это было даже трогательно.

— Я близок к тому, чтобы доложить по делу Люнггор кое-что новое, — сообщил он в качестве благодарности, ожидая, что шеф разрешит ему уйти.