Женщина в клетке - Юсси Адлер-Ольсен (2012)

— Давай, Мерета, надо проткнуть в ней дырку, — сказала она себе сквозь слезы.

Она снова притронулась кончиком зубочистки к нарыву, и от этого то немногое, что оставалось у нее в желудке, чуть не вывернулось наружу. Надо было сделать прокол, но она не смогла. Просто не смогла, и все тут!

Не справившись с этой задачей, она подползла к шлюзу посмотреть, что они ей сегодня прислали. Вдруг там найдется что-нибудь, что поможет хоть немного облегчить эту боль? Допустим, если прополоскать рот, боль утихнет?

Она заглянула в ведро и увидела там такие привлекательные вещи, о которых прежде не смела и мечтать. Два банана, яблоко, кусочек шоколада. Полный абсурд! Значит, они решили раздразнить ее аппетит, заставить есть. А она не может! Не может и не хочет.

Новый приступ боли чуть не свалил ее с ног. Тогда она вытащила из ведра все фрукты, выложила на пол и схватила канистру с водой. Сунув пальцы в воду, поднесла их к нарывающей десне, но холод не оказал ожидаемого действия. Вот боль, вот вода, но одно к другому не имело никакого отношения. Вода даже не утоляла жажду.

Тогда она уползла обратно и улеглась под иллюминаторами, свернувшись в позе зародыша и моля Бога о прощении. Когда-нибудь тело устанет от борьбы, она это понимала. Последние дни ей придется провести в мучениях.

Но и они пройдут.

Сквозь туман до нее донеслись голоса. Они звали ее по имени. Требовали, чтобы она откликнулась. Приоткрыв глаза, она сразу же отметила, что нарыв успокоился, а ее обессиленное тело по-прежнему лежит возле туалетного ведра под окнами. Она посмотрела на потолок: высоко над головой одна из люминесцентных ламп слабо замерцала. Только что она слышала голоса? Это было на самом деле или ей только показалось?

— Действительно, фрукты она забрала, — произнес в этот миг отчетливый голос, которого Мерета раньше не слышала.

«Значит, это было на самом деле», — подумала она, но от слабости даже не испытала потрясения.

Голос был мужской — не юношеский, но и не старческий.

Она приподняла голову, но только немножко — так, чтобы сверху ее нельзя было разглядеть.

— Мне отсюда видны фрукты, — произнес женский голос. — Они лежат на полу.

Говорила та женщина, которая обращалась к ней один раз в год, ее голос Мерета не спутала бы ни с каким другим. Очевидно, люди за стеной пробовали с ней говорить, а потом забыли отключить переговорное устройство.

— Она заползла под окна. Я уверена, она там, — продолжала женщина.

— Думаешь, она умерла? Прошла ведь уже неделя? — спросил мужчина.

Они разговаривали так естественно, но на самом деле это было неестественно. Речь шла о ней.

— От этой гадины всего можно ожидать.

— Давай выровняем давление и войдем посмотрим.

— А с ней-то как тогда быть, ты об этом подумал? Все клетки ее тела приспособились к давлению в пять атмосфер. Чтобы она привыкла к меньшему давлению, потребуется не один день. Если открыть дверь сейчас, у нее не просто начнется кессонная болезнь, ее тут же разорвет в клочья. Ты же видел ее стул, как все расширяется. А моча — она же кипит и пузырится. Не забывай, она провела в барокамере три года.

— Разве нельзя посмотреть и сразу же снова поднять давление, если мы увидим, что она еще жива?

Женщина за стеной ничего не ответила. Но было уже ясно, что об этом не может быть и речи.

Мерете было все труднее дышать. Она слышала голоса двух дьяволов. Если бы это было возможно, они бы заживо содрали с нее кожу, и снова зашили, и продолжали бы так бесконечно. Она попала в самый нижний круг ада. Там, где люди мучаются вечной мукой.

«Попробуйте только зайти, скоты!» — подумала она, осторожно пододвигая к себе фонарик.

От этого движения свист в ушах усилился. Она врежет фонариком в глаз первому, кто к ней приблизится. Ослепит мерзавца, который посмеет нарушить священные пределы ее камеры. Уж с этим она как-нибудь справится, перед тем как умереть!