Пещера - Джим Чайковски (2008)

«Что ты еще придумал?» — подумала Эшли. Если придется драться (а учитывая, что Син'джари со своим упрямством питбуля вполне мог довести дело до этого), им будет трудно пробиться. Между ними и выходом из пещеры столпился весь совет старейшин.

Бен помог Эшли спрыгнуть со своего колена и потер затекшую ногу.

— Хорошо хоть, что ты не на каблуках, — шутовски пожаловался он, растирая затекшую ногу.

— Бен, случись что, мы окажемся прижатыми к стене, — предупредила его Эшли.

— Доверься старикашке. Он хоть и древний, но крутой. Он не позволит этим шакалам порвать нас.

Сказав это, Бен взял Эшли за руку и потащил ее за собой в центр пещеры. Гарри последовал за ними.

Теперь на них смотрели десятки глаз. Мо'амба выступил вперед и заговорил:

— Взгляните на них. Они — другие. Кому-то из нас они даже могут показаться отвратительными. Однако попробуйте встать на их место. Тру'гула со своими шрамами тоже может казаться им чудовищем, но ведь он — один из нас! Главное не внешность, а дух! А здесь, — он ударил себя посохом в грудь, — мы одинаковы!

Мо'амба наставил посох в грудь Гарри.

— Этот чужак неоднократно проявлял храбрость и доказал, что его племя достойно иль'джана, как и любой из нас. — Затем Мо'амба указал посохом на Бена. — А вот этот пришелец обладает даром хари'хути, даруемым одними лишь богами. Разве наградили бы наши великие предки таким даром человека, если бы сочли его недостойным?

Наконец он направил посох на Эшли.

— Великие духи предков послали нам еще одну подсказку. Чужестранец хари'хути оплодотворил эту самку во время последнего цикла сновидений. — Мо'амба положил ладонь на живот Эшли. — Семя укоренилось, и великие духи благословили ее ребенком, зачатым здесь, в нашем мире! Новым ребенком нашего племени!

Эшли ошеломленно моргнула, уставившись на мохнатую четырехпалую лапу, лежавшую на ее животе. «Старик, должно быть, валяет дурака!» — подумалось ей. Она посмотрела на Бена. Тот стоял с отвисшей от удивления челюстью.

— Если великие духи благословили их ребенком, значит, они считают их достойными этого. Вправе ли мы, ничтожные, оспаривать волю великих предков?

Син'джари изо всех сил ударил посохом об пол.

— Это всего лишь слова! С какой стати нам верить тебе? Откуда нам знать, что этот чужеземец действительно хари'хути?

Мо'амба гневно прищурился, готовясь дать достойную отповедь противнику, но Бо'рада не позволил ему сделать это, властно ударив посохом об пол.

— Довольно, Син'джари! — гневным голосом проговорил он. — Как смеешь ты обвинять Мо'амбу, который на протяжении всей своей жизни верой и правдой служил нашему народу? Я не намерен более терпеть твои измышления и пустопорожние наветы! Я налагаю на твои уста печать молчания во всем, что касается пришельцев и их дальнейшей судьбы.

Толпа приглушенно ахнула. Эшли повернула голову к Гарри, и тот, наклонившись поближе, объяснил:

— Такое случается очень редко. У этого народа принято открыто выражать свое мнение. Поэтому печать молчания, наложенная на кого-то из них, считается высшей мерой наказания.

— Слава тебе, Господи! — пробормотала себе под нос Эшли. — Наконец-то ты заткнешься, поганый Син'джари!

Однако первобытное судилище еще не было окончено. В голове Эшли вертелся вопрос: «Куда теперь понесет старейшин?» Какая участь ждет ее и Бена: смертный приговор или оправдание? Удалось ли Мо'амбе убедить своих соплеменников в невиновности людей? Эшли посмотрела на свой живот и тяжело сглотнула. Этому старику нельзя было отказать в убедительности.

Бо'рада, однако, еще не закончил говорить.

— Я верю Мо'амбе, — торжественно заявил он. — Мы должны предоставить чужакам возможность исправить их ошибки.

Он направил конец посоха на Бена и пролаял вопрос. Гарри перевел:

— Тебе известно, где находится огна?

Бен кивнул.

— Ты готов вернуть ее на место?