Призраки прошлого - Питер Джеймс (2019)

Чарли прошла по тропинке, остановилась перед крыльцом, с которого уже облупилась голубая краска, и поискала звонок. Но не нашла даже дверного кольца и постучала израненными костяшками пальцев, морщась от боли.

Тишина. Затем Чарли показалось, что она расслышала шарканье ног и позвякивание посуды. Она снова постучала, на этот раз воспользовавшись ключами от машины. Рядом с нею в окне дернулась занавеска.

Во дворе фермы залаяла собака. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и сморщенное, исполненное подозрения лицо показалось из темноты. Сквозь жиденькие волосы проглядывал череп. Из-за двери так и пахну́ло старостью, плесенью, тлением.

— Мистер Моррисон? — спросила Чарли, пытаясь вежливо улыбнуться.

Выражение сморщенного лица становилось все более враждебным, шишковатые руки тряслись. Но сквозь эту враждебность и дрожь явственно просачивалась тоска, из маленьких желтоватых глазок, казалось, вот-вот хлынут слезы.

— Убирайся, — сказал старик дрожащим голосом. — Оставь нас в покое. Ты нам здесь не нужна.

Он проворно отступил назад и захлопнул дверь.

* * *

В тот же вечер Том вернулся домой. Было поздно, темно, уже за полночь, и Чарли дремала, когда хлопнула входная дверь и залаял Бен.

— Привет, дорогая.

Когда она услышала его шаги по комнате, когда почувствовала, как муж садится на постель и берет ее руку, ее сердце затрепетало. Рука Тома была холодной, словно он прогуливался на улице под снегом, и Чарли стиснула ее.

— Извини, что разбудил тебя, — сказал он.

— Ничего страшного, — сонно пробормотала она.

Том наклонился, и она почувствовала резкий мускусный запах духов, ощутила его несвежее дыхание: от мужа отвратительно воняло дымом — но не табачным, а дымом прогоревшей соломы и дерева. Он поцеловал ее.

Его губы были жесткими и холодными.

Чарли потрясенно отпрянула. Запах горелого мяса, перемешанный с запахом духов, становился все более сильным и едким, заполняя ее ноздри. Холодные жесткие губы вжимались в ее губы. Она попыталась отодвинуться, отстраниться, но руки Тома цепко держали ее за шею.

Она затрясла головой, закричала, слыша, как рядом сердито рычит Бен.

Холодные иглы вонзались в ее тело. Казалось, в комнате все замерзало. Она ощущала дыхание мужа, этот мерзкий пугающий запах горящей плоти. Давление его рук становилось нестерпимым. Попытавшись выбраться из постели, Чарли вдруг с удивлением поняла, что уже стоит посреди комнаты.

А его руки сжимали горло.

— Том, прекрати! — попыталась крикнуть она, однако издала лишь какое-то сдавленное бульканье.

Ей казалось, что шейные позвонки вот-вот сломаются. Дышать становилось все труднее, а Бен лаял все оглушительнее. Чарли задергала ногами и вдруг сообразила, что ноги ее едва касались пола. Она дышала короткими удушливыми глотками, стоя на цыпочках. Выбросив руки вверх, Чарли завертелась волчком, упала вперед, со всего размаха ударившись обо что-то головой, и свалилась на бок. Давление на шею стало еще сильней. Она исступленно таращилась вокруг, смотрела вверх, но смогла разглядеть лишь луну за окном.

Луна.

И это окно. Что-то с ним не так.

Окно было не на том месте!

А потом вдруг наступила тишина, и она почувствовала слабое дуновение холодного воздуха. И боль. Нет, это не руки человека сжимались вокруг ее шеи, но нечто одновременно мягкое и жесткое врезалось в кожу. Пока Чарли стояла прямо, на цыпочках и не двигалась, было еще вполне терпимо, но стоило лишь чуть-чуть дернуться…

Тиски вокруг шеи продолжали крепнуть.

Ощутив под пальцами шелк, Чарли потянула за него. Запахи исчезли. Вокруг ее шеи было завязано узлом что-то шелковое. Она встала на цыпочки — так высоко, как только могла, и попыталась ослабить тиски. Ей удалось отыскать узел, но он оказался слишком тугим. Она споткнулась, и узел снова стал душить ее. Бен неистово залаял.

«Помоги мне, кто-нибудь!»