Охотник - Эндрю Мэйн (2019)

– Все мы умрем. Раньше или позже, какая разница?

– Как ты мог?..

– Я такой, какой есть. А теперь поговорим о том, какой ты и что будешь делать ты. После того как ты уничтожишь записи и сознаешься в убийстве Джули Лейн, они захотят узнать об остальных телах. Поэтому ты скажешь в своем признании, что манипулировал ими, чтобы скрыть то, что убил Джунипер Парсонс.

– Это безумие! Это попросту немыслимо.

Все это похоже на сон. Я провожаю взглядом проезжающие машины и глубоко вдыхаю, чтобы убедить себя, что это происходит на самом деле.

– Не сомневайся, тебе поверят. Ты и так под подозрением. Пошевели мозгами, придумай способы и объяснения. Ты человек умный, даже слишком.

– Никто мне не поверит.

– Кое-чему поверят. Твоя задача – убедить их в остальном. Поверь мне, им хочется простых объяснений. Так всегда бывает.

Почему-то я не возражаю, а просто задаю вопросы, как будто происходит неизбежное.

– А если все-таки нет?

– Если ты их не убедишь? Пошевели мозгами, Тео.

Я колеблюсь.

– Даже не знаю…

– Сейчас я пришлю тебе фото.

Мой телефон булькает, оповещая о сообщении. Мне приходится прищуриться, чтобы рассмотреть на черно-белой картинке детали. Когда я понимаю, что вижу, мир останавливается.

Это изображение Джиллиан, сделанное камерой ночного видения.

Она спит в своей постели.

– Я побывал там вчера ночью, Тео. Час стоял над ней и смотрел. Я умею быть бесшумным. Но мне больше не нужно возврашаться к ней домой, я могу сесть за столик в ее ресторане и вонзить нож ей между ребер, пока она наливает мне кофе. Я могу схватить ее, когда она вечером идет к своей машине. Застрелить с расстояния ста метров. У меня полно способов. А твой приятель старикан? Думаешь, это будет трудно? Я могу убить их обоих за двадцать минут, а потом покатить во Флориду, в гости к твоей матушке. Или в Техас, чтобы начать крошить направо и налево студентов твоего колледжа.

Я выхожу из полубессознательного состояния и чувствую, что у меня закипает кровь.

– Ты, ублюдок…

– Ты сам все начал, и теперь ты должен положить всему конец. Сейчас ты взвешиваешь все «за» и «против». Рассказать все полиции? Или выполнить мои инструкции? Думаешь, они способны всех защитить? Они даже не верят в мое существование.

– Я знаю твое имя. Я им его назову. – Имени я еще не знаю, но уверен, что найду его в папке.

– Нет, не знаешь. Ты знаешь старое имя, я уже тридцать лет им не пользуюсь. Тот мальчик, которого… Его больше нет.

– Вот оно что? Какой-то козел над тобой надругался, и ты в отместку заделался серийным убийцей?

– Не все так просто, Тео. Если копнуть, то мы все животные. Но это не важно. Ты знаешь, что тебе нужно сделать.

– Как я могу быть уварен, что тогда ты их не тронешь?

– Никак. Но ты же логичный человек, подумай. Это же не в моих интересах. Мне нужно всего лишь услышать завтра в новостях, что ты сознался.

– Вдруг я сделаю все так, как ты говоришь, но мне все равно не поверят?

– Вот поэтому тебе нужно будет сделать еще кое-что, чтобы их убедить. Я не могу полностью на тебя положиться: вдруг ты рано или поздно расколешься? Поэтому после признания ты всадишь себе в башку пулю.

– Я… Мне что, покончить с собой?

– Да, Тео. Только сперва запиши признание. И постарайся, чтобы это было твое лучшее выступление на публику. А потом застрелись. Раз – и готово. Ты ничего не почувствуешь. Джиллиан останется в живых. Если ты этого не сделаешь, кто-то из дорогих тебе людей к завтрашнему вечеру отправится к праотцам. Может, она. Может, Гас. А может, кто-то, кого я еще не упомянул.

Не знаю, как долго после окончания разговаора я сижу неподвижно, глядя, как в гипнозе, на качающуюся ветку.

Из ступора меня выводит новый звонок.

– Алло?