Охотник - Эндрю Мэйн (2019)

– Человек, только страшный. Насколько я могу судить, ему нравилась идея собрать все тела в одном месте. Наверное, он наслаждался, наблюдая за купающимися в этом водоеме людьми.

– Отвратительно!

– Но это обнадеживает.

– Что?! В каком смысле?

– Тогда он был молод, но с тех пор стал умнее. Но ему явно нравились острые ощущения – и это скорее всего не изменилось. Это может заставить его проявить небрежность, ошибиться.

Джиллиан останавливается. Я вижу, как она на мгновение склонила голову набок, потом сделала следующий шаг.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– А?

– Вы остановились.

– Разве? Наверное, мне что-то послышалось.

Меня не перестает удивлять внутреннее противоречие между животным инстинктом и человеческим разумом, склонным отметать все, что не укладывается в узкие рамки нашего осознания. У меня на глазах Джиллиан что-то уловила, но быстро об этом забыла из-за неспособности классифицировать случившееся.

– Вы чувствуете покалывание в затылке и напряжение в животе? – спрашиваю я.

– Да, а вы?

– Я тоже.

– Думаю, за нами наблюдают, – шепчет она, не оборачиваясь.

Мы молча шагаем дальше, стараясь не проявлять любопытства к тому, кто, возможно, крадется за нами. Мы смотрим прямо перед собой, но боковым зрением проверяем все вокруг.

Еще через километр деревья начинают редеть.

– Здесь не спрячешься, – шепчет Джиллиан. – Но после следующего поворота опять начнется чаща. Будь я снайпером…

– …то притаились бы здесь.

– Точно.

– Продолжайте идти.

Мы решили разделиться. Я дал ей пройти немного вперед, а потом начал тихо взбираться на гребень. Там, наверху, я не иду через перевал, а жду, пока она уйдет за поворот, к выходу из ущелья, привлекая к себе внимание возможного наблюдателя.

Сверху лес кажется полуостровом, огибаемым тропой. Если наш преследователь находится в чаще впереди, то ему остается только узкая полоса леса, чтобы уйти.

Я решаю бежать на полной скорости наперерез – в сторону деревьев – и молиться, чтобы там не притаилась пума. На четверти пути я слышу хруст ветки вдалеке. Раздается недовольный птичий возглас и хлопки крыльев.

В десяти метрах от меня качается ветка – я не уверен, видел ли я только что проскользнувшую тень или это просто ветер…

Внезапно испугавшись за Джиллиан, я бегу к изгибу тропинки и вижу, как она выходит из-за поворота.

Она удивленно поднимает брови, я молча пожимаю плечами.

И тут под низко нависшими ветками я замечаю четкий отпечаток подошвы ботинка. Я трогаю землю, чтобы определить влажность – следу нет еще и часа.

Я достаю телефон, чтобы его сфотографировать. Когда я кладу рядом с ним долларовую купюру для сравнения размеров, то понимаю, что размер ботинка действительно большой. А судя по глубине следа, его оставил крупный, тяжелый человек.

– Ну, как? – спрашивает Джиллиан, когда я спускаюсь, чтобы присоединиться к ней.

– Я видел большой след. Видимо, его оставил охотник.

– Охотник? Здесь не охотятся.

– Тогда турист. Знаю я таких, сам порой склонен избегать людей.

– Это я заметила. Вы уверены, что это не наш преследователь?

– Он высокий и грузный, такие не годятся в ниндзя.

Удовлетворенная моим ответом, она идет дальше.

Немного поразмыслив, я прихожу к занятному умозаключению. Несколько минут назад я удивлялся, как быстро она отмахивается от своих собственных инстинктов, а теперь сам убеждаю ее, что тревожиться не о чем, потому что отпечаток, который я нашел, не соответствует моим ожиданиям.

Я смотрю на скалы впереди нас и чувствую, как мой желудок сжимается.

Глаза 60. Пейзаж

Когда мы добираемся до моего «Эксплорера», в небе уже горит кроваво-красное закатное зарево. Забравшись внутрь, мы облегченно переглядываемся, радуясь, что успели вернуться до наступления темноты.