Охотник - Эндрю Мэйн (2019)

– Скажите, стоило увольняться из университета, чтобы получить от губернатора «назначение», – она рисует в воздухе кавычки, – судмедэкспертом штата? Похоже, после того как эту должность покинул прежний осел, я осталась единственным на весь штат специалистом с требуемой квалификацией. До меня здесь царил полный беспорядок, они отправляли тела в Сиэтл, как вам это нравится?

– Судмедэксперт штата? Вы одна на весь штат?

– Одна. Коронеров у нас пруд пруди. Любой шарлатан, сдавший тест, может быть коронером. Но официальное вскрытие, которое признает суд, должен производить кто-то, отличающий задницу от локтя, а медвежью лапу – от ножа.

– Значит, вы знаете, что их убил человек?

Она останавливается у двери и смотрит на меня как на недоумка.

– Да, гений. Вы не единственный, кто способен называть вещи своими именами.

– Почему об этом не сообщают?

Она отмахивается от вопроса и указывает на кресло.

– Сядьте и снимите рубашку.

– Рубашку?..

– Мне нужны образцы крови, кожи, волос с тела и всего, чего еще я пожелаю.

– Я не вполне понимаю…

– Вы преподаете?

– Это мы уже обсуждали.

– Точно. У меня там полная комната трупов, которые надо обследовать. Если я обнаружу ДНК, не относящуюся к жертвам, то важно понять, не ваша ли она. Может, только ваша там и будет. Еще мне понадобится сперма.

– Сперма?

– И вы еще преподаете биологию, да? – Она качает головой. – Боже, будь к нам милосерден!

– Вы меня смутили.

– Еще бы! Постараюсь объяснить попроще. Если я найду ДНК, мне надо знать, что она не ваша. Предпочитаю не томиться в неизвестности, терпением не отличаюсь.

– Это я заметил.

Она смотрит на меня в упор.

– Значит, так, умник. Я могу либо заставить тебя сделать это добровольно, либо заставлю судью заставить тебя. Вы не хотите знать, как у нас производится принудительный забор спермы.

– Мне как раз любопытно. Вы участвуете в процессе?

– Конечно. Я загоняю вам в мошонку двадцатисантиметровую иглу и осушаю ее как виноградинку.

Я не удерживаюсь от смеха.

– Вам никто не говорил, что это физически невозможно?

– Думаете, здешние остолопы хотя бы знают, как пишется слово «мошонка»? Ну, решайте.

– Вижу, сопротивление бесполезно.

* * *

Она берет у меня анализ крови, образцы волосяных фолликул и кожные соскобы, после чего оставляет одного, вручив пластмассовый стаканчик. Я справляюсь быстрее, чем думал. Неудивительно, воспоминания о происходившем на заднем сиденье машины еще свежи.

Открыв дверь, я вижу ее в конце коридора.

– Разучились расстегивать молнию на брюках?

– Я всё.

– Ну, вы и живчик! Дамы должны быть вами разочарованы. – Она протягивает руку за стаканчиком. – Поставлю ваши выделения на лед, нас ждет длинный разговор.

– Длинный?..

– Да. Ваши записи не такие исчерпывающие, как вам кажется. У меня остались вопросы, касающиеся того, как вы находили тела.

– Во множественном числе? Я уведомил полицию только о теле Челси Бучерн. Ах, да, еще Саммер Осборн… – Что-то я начинаю путаться.

Мид с интересом наблюдает за моим замешательством.

– Про них было в ваших заметках, да. Но мы получили еще кучу тел от некоего анонима. Думаете, есть еще какие-нибудь честолюбивые криминалисты, которые выкапывают мертвых девушек?

– Ну…

Она отмахивается.

– Если вас тревожит юридическая сторона, наймите адвоката. А пока предлагаю вам сыграть в игру: расскажите, как наш аноним нашел тела и в каких условиях. Чем скорее мы это выясним, тем быстрее узнаем, кто это сделал. Пусть тогда ФБР задает вопросы о нем, а не о вас.

– ФБР?

Мид пожимает плечами.

– Я ничего не говорила.