Тайная мать - Шалини Боланд (2019)

Я отвыкла бегать. Уже несколько месяцев этим не занималась, так что я в плохой форме. Потею, задыхаюсь. А главное, как ни ускоряю шаг, эти парни нисколько от меня не отстают. Больше того, похоже, вся эта беготня им по вкусу – они наслаждаются тем, как я мечусь по улице, пытаясь уйти от них. А ведь я не прошла еще и половины пути до работы. Как я выдержу? Перехожу на быстрый шаг. Спина у меня взмокла, в груди давит, икры сводит. Лучше б я осталась дома. С чего это я решила, что у меня хватит выносливости и выдержки, чтобы справиться с этим?

Не останавливаться. Не плакать.

Блестящий грузовичок тормозит впереди у обочины. Наверное, еще кто-нибудь из них, тоже будет приставать с расспросами. Дверца пассажирского сиденья распахивается, когда я подхожу ближе, и кто-то выкрикивает мое имя. Придется свернуть, чтобы избежать расставленной ловушки.

И тут я останавливаюсь. Я же знаю эту машину.

– Тесса, влезай!

Ох, слава богу! Это Бен.

Я подбегаю к автомобилю, запрыгиваю внутрь, захлопываю дверцу и сползаю по сиденью так, чтобы меня не было видно. Босс вливается в поток машин на дороге, и я вижу в боковое зеркальце стайку журналистов на краю тротуара. Они похожи на пассажиров самолета, которых бросили на взлетной полосе.

– Спасибо! – говорю я, часто дыша. Сердце бьется так сильно и быстро, что я боюсь, как бы оно не лопнуло.

– Они и возле «Моретти» караулят, – говорит босс мрачно.

– Прости меня, Бен…

– Тебе незачем извиняться. Просто я не хотел, чтобы тебе пришлось иметь дело с этой оравой на входе, но, как вижу, они тебя и тут уже достали.

– Не знаю, что бы я стала делать, если б ты… – Умолкаю, боясь, как бы мне не разрыдаться, если я буду продолжать.

– Тише, тише, всё в порядке. Здесь тебя никто не тронет. Вот ведь банда ублюдков!

Я делаю вдох.

– Они ведь не войдут в сад, правда?

– По закону не имеют права. Я уже сказал им, что не хочу видеть их на своей территории. Некоторые из них предлагали плату за вход, но я велел им поберечь деньги.

– Спасибо. – Я встряхиваю головой: мне не верится, что дело дошло до такого.

– Двое пытались разговорить меня, чтобы я рассказал им о тебе. Спрашивали, какая ты и… ну, в общем, считаю ли я, что это ты похитила мальчика. Не беспокойся, я не сказал ни слова.

– Бен, мне, правда, очень жаль. Я очень надеюсь, что это не повредит твоему бизнесу. И я пойму, если ты не захочешь, чтобы я приходила сейчас на работу.

– Да ты что, смеешься? Это же бесплатная реклама. – Но улыбка босса кажется мне немного натянутой, а еще я замечаю мелкие тревожные морщинки в уголках его глаз. Он просто храбрится. В наши дни никому не хочется, чтобы его бизнес ассоциировался у публики с именем подозреваемой в похищении детей. И я не знаю, надолго ли его хватит, прежде чем он наконец попросит меня уйти. Конечно, я не буду его обвинять.

Через пару минут мы подъезжаем к «Моретти», и у меня опять учащается пульс, когда я вижу осаждающую вход толпу. Журналисты и просто зеваки смотрят в нашу сторону, жаждая новых аппетитных подробностей, которыми они смогут приправить свои измышления.

– Тесс, я бы на твоем месте пригнулся, – говорит Бен. – Не надо, чтобы они тебя фотографировали.

Второго приглашения я не жду и, отстегнув ремень безопасности, соскальзываю с сиденья на пол.

Пока машина въезжает в ворота центра, я сижу затаив дыхание: от каждого удара в стекло, от звуков чужих голосов, выкрикивающих мое имя, по коже подирает мороз; я чувствую их взгляды, нацеленные мне в затылок.

– Вот наглецы какие! – ворчит Бен. – Всё в порядке, Тесса, мы проехали. Я встану за углом; там они не увидят, как ты будешь выходить.

* * *

Десять минут спустя, когда я уже открываю двери сарая для инструментов, ко мне подходит Джез.

– Утро доброе, – бормочет он. Его обветренное лицо хранит непроницаемое выражение.