Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

Сабину удивляло, что такой эгоцентрик, как Вессели, на все лады расхваливал своего ученика Снейдера. Но в одном Вессели ошибался.

– У Снейдера не может быть стопроцентной раскрываемости, иначе мы бы не разбирали на его занятиях нераскрытые убийства.

– Дитя мое. – Вессели улыбнулся. – Я предполагаю, что Мартен давно уже раскрыл их, но преступники не были осуждены по всевозможным бюрократическим причинам. Мартен просто хочет проверить, насколько умны его студенты. Поверьте мне, он знает ответ!

Сабина немного оторопела. Что-то внутри ее протестовало против этого утверждения.

– При всем уважении, я другого мнения.

– Вы ошибаетесь! – заявил Вессели, не дав ей объясниться.

Как он может такое утверждать?

– Снейдер, возможно, не замечает взаимосвязи в двух делах.

Вессели махнул рукой:

– Чепуха!

Она наклонилась вперед.

– В обоих случаях преступник оставил фиктивные следы. Возможно, несмотря на различные способы совершения убийств, это был один и тот же человек. Возможно, основной целью были не сами жертвы, а козлы отпущения, которым…

– Это же ерунда! Никто не станет совершать убийство только для того, чтобы возложить вину на другого?

– Еще как станет! На богатого берлинского врача и клиента психиа… – Она осеклась. Проклятье!

Вессели ухмыльнулся.

– А, «Многоножка» и «Ваттовое море».

Лучше бы Сабина откусила себе язык.

– Похоже, Мартен не очень впечатлен вашей теорией. Вы поэтому хотели попасть в архив, чтобы отыскать еще один похожий случай? – спросил Вессели. Его зрачок потемнел. – Я видел, что вы взяли дело каннибала. Ну как, нашли что-нибудь, Кларис Старлинг?[10]

У Сабины по спине пробежала дрожь. Теперь она точно знала, что Вессели не хотел затащить ее в постель. Ее злость на саму себя превратилась в скепсис. Зачем ему нужна эта информация?

18

Подвал Брайншмидта напоминал мастерскую Герхарда. Брайншмидт свалил здесь много мусора, потому что Ингрид этот хлам точно не принадлежал. Из большинства барахла Герхард легко мог бы спаять свои произведения искусства.

Мелани захватила с собой из машины фонарик, а в подвале нашла старые перчатки, которые надела, чтобы не оставлять отпечатков пальцев – на случай, если сотрудники экспертно-криминалистической службы будут изучать подвал.

Она протиснулась мимо старых мониторов, телевизоров и видеопроигрывателей к самой дальней стене подвала. За матрасом и стеллажами, уставленными коробками с электроприборами и запчастями, она обнаружила только канализационные трубы и бетон. Никакого входа в потайное подвальное помещение. Ни за шкафами, ни под половиками. Правда, на одной полке под наждачной бумагой она нашла пистолет и задалась вопросом, зачем электротехнику понадобилось оружие, но никакой татуировочной машины. Это было бы слишком круто.

Выбившись из сил, она села на какой-то сундук, сняла перчатки и вытерла пот со лба. Ее руки пахли резиной и металлом, наверняка она только что измазала себе лоб. Было уже девять вечера, и за узкими подвальными окнами наступила кромешная тьма. Луч фонарика осветил корпус старого компьютера. Долгое время Мелани сидела с отсутствующим взглядом и смотрела в никуда. Если Брайншмидт застанет ее в своем доме, у нее не только отберут это дело, но и отстранят от должности. Но хуже всего, если она потеряет доверие Клары.

«Пора уходить!»

Она уже хотела подняться, но тут ее взгляд сфокусировался, и она заметила наклейку на компьютере.

«Ядерная энергия? Нет, спасибо!»

Она осветила корпус с другой стороны.