Лунный камень - Уилки Коллинз (1992)

— Извините меня, мисс Клак, впредь буду осторожнее в выражениях. Я только хотел спросить вот о чем. Почему — предположим, что он украл алмаз, — почему Фрэнклин Блэк делает себя самой заметной персоной в доме, больше всех стараясь отыскать его? Вы можете ответить, что он хитро пытался отвлечь подозрения от себя. А я отвечу, что ему не нужно было отвлекать подозрений, потому что никто его и не подозревал. Сначала он крадет Лунный камень, — без всяких оснований, лишь в силу природной испорченности, — а потом играет первую роль в отыскании пропавшего алмаза, роль, совершенно ему не нужную и смертельно оскорбившую молодую девицу, которая если бы не это, вышла бы за него замуж. Вот нелепое утверждение, к которому вы неизбежно придете, если будете стремиться связать исчезновение Лунного камня с Фрэнклином Блэком. Нет, нет, мисс Клак! После нашего с вами сегодняшнего обмена мыслями решительно можно стать в тупик. Невиновность Рэчель, — как известно ее матери и мне, — вне всякого сомнения.

Невиновность мистера Эбльуайта неопровержима, — иначе Рэчель никогда бы не засвидетельствовала ее. Невиновность Фрэнклина Блэка, как вы сейчас видели, бесспорно доказывает сама себя. С одной стороны, мы все нравственно уверены во всем этом. С другой стороны, мы также уверены, что кто-то привез Лунный камень в Лондон и что алмаз тайно находится в эту минуту или у мистера Люкера, или у его банкира. Какая польза в моей опытности, какая польза в опытности чьей бы то ни было в подобном деле?

Оно сбивает с толку меня, оно сбивает с толку вас, оно сбивает с толку нас всех.

Нет, не всех. Оно не сбило с толку сыщика Каффа. Я уже хотела упомянуть об этом со всей возможной кротостью и со всем необходимым протестом против предположения, будто я желаю набросить тень на Рэчель, — как вошел слуга сказать, что доктора уехали и что тетушка ждет нас.

Это прекратило наш спор. Мистер Брефф собрал свои бумаги, несколько утомленный разговором; я взяла свой мешок с драгоценными изданиями, чувствуя, что могла бы говорить еще несколько часов. И оба мы молча пошли в комнату леди Вериндер.

Глава 4

Церемония подписи завещания оказалась гораздо короче, чем я ожидала. По моему мнению, все было сделано с неприличной скоростью. Послали за Самюэлем, лакеем, который должен был быть вторым свидетелем, и тотчас же подали перо тетушке. Я чувствовала сильное побуждение сказать несколько приличествующих случаю слов, но обращение мистера Бреффа убедило меня, что будет благоразумнее от этого воздержаться, пока он находится в комнате. Не прошло и двух минут, как все было кончено, и Самюэль (не воспользовавшись тем, что я могла бы сказать) опять ушел вниз.

Сложив завещание, мистер Брефф взглянул на меня, по-видимому спрашивая себя, намерена я или нет оставить его наедине с тетушкой. Но мне нужно было выполнить свою высокую миссию, и мешок с драгоценными изданиями лежал у меня на коленях. Стряпчий точно так же мог рассчитывать сдвинуть своим взглядом с места Собор святого Павла, как сдвинуть с места меня. У него есть одно достоинство (приобретенное, без сомнения, благодаря светскому воспитанию), которое я не имею желания опровергать. Он очень зорко видит все. Я, кажется, произвела на него почти такое же впечатление, какое произвела на извозчика. Он так же пробормотал какие-то нечестивые слова и поспешно ушел, оставив меня победительницей.

Как только мы остались одни, тетушка прилегла на диван, а потом намекнула с некоторым замешательством на свое завещание.

— Я надеюсь, что вы не сочтете себя забытою, Друзилла, — сказала она. — Я намерена отдать вам ваше маленькое наследство лично, милая моя.