Страх - Франк Тилье (2016)

— Я никогда не смогу узнать, что творится в твоем сердце, что ты чувствуешь. Потому что нельзя читать в чужих сердцах. Однако я могу сказать, что творится в моем.

Он опустил глаза, снова поднял их на нее.

— Я никогда не влюблялся. Но если это должно со мной случиться, то здесь и сейчас, и я бы хотел, чтобы это был кто-то, похожий на тебя.

И, не дожидаясь ответа, вышел и закрыл за собой дверь.

Камиль прижала роман Мориса Леблана к своей груди, и у нее возникло впечатление, что Полая игла пронзила ей сердце.

Она разрыдалась.

47

Воскресенье, 19 августа 2012 года

Когда аэробус A330 приземлился в аэропорту Эсейса в Буэнос-Айресе, температура за бортом была плюс девять градусов по Цельсию с южным ветром, дувшим со скоростью шестьдесят километров в час под безоблачным небом.

По местному времени была полночь и вдобавок зима. Однако, судя по одежде, которую он взял с собой: легкие брюки, рубашки с короткими рукавами, Франк Шарко, похоже, готовился к более благоприятной температуре.

К счастью, он все-таки догадался упаковать тончайшую шотландскую куртку, в которую и влез сразу же, как только забрал чемодан с движущейся ленты транспортера.

Очередь для иммигрантов, требование указать свой адрес или гостиницу, таможня, получение песо в первом же попавшемся банкомате. Шарко мгновенно понял, что он в Латинской Америке: в аэровокзале пахло специями, таксисты буквально набрасывались на потенциальных клиентов, в голосах слышалась испанская звучность. А главное, вода в туалете закручивалась в противоположную сторону.

Прежде чем сесть в такси, он прочитал полученные эсэмэски. Пришло подтверждение брони из отеля, а заодно сообщение от Люси:

Молодец, забыл удостоверение в пиджаке.

Шарко побледнел и машинально пошарил по карманам. Она была права. Вот что значит уезжать в спешке, да еще и собираться под присмотром тещи.

Он посмотрел на часы и быстро подсчитал. Учитывая разницу во времени, во Франции сейчас пять часов утра. Он отправил эсэмэску о том, что полет в целом прошел нормально, несмотря на ледяной воздух в салоне и слишком малое расстояние между креслами, уродующее ноги. И что ему вполне удастся тут выжить без полицейского удостоверения.

Усевшись в такси, он сообщил водителю адрес: отель «Менесунда» в районе Боэдо.

Минут через двадцать на горизонте в ореоле оранжевого света появился Буэнос-Айрес. Шарко сперва увидел силуэты небоскребов, потом огромные прямые дороги, одни из самых длинных и широких в мире. Несмотря на поздний час, автобусы с утомленным урчанием все еще бороздили улицы — пересекающиеся под прямым углом, упорядоченные, как ряды и колонны на шахматной доске. Франк припомнил свою давнюю поездку в Каир и пришел к выводу, что этот плоский, как галета, город представляет собой мешанину из разных влияний, жанров, эпох и что одна часть его словно застыла в прошлом, а другая гораздо более современна.

Но он вспомнил также, что перед ним нация, познавшая свою долю страданий из-за войн, государственных переворотов, диктатур, сменявших друг друга в семидесятых и восьмидесятых годах, а также из-за финансового кризиса, который в начале двухтысячных привел население к банкротству и погружению в беспросветную нищету. Люди здесь умирали с голоду.

Район Боэдо. Старые машины, трехэтажные дома. Запах жареного миндаля, лаврового листа. Пленительные террасы кафе, заманчивые лавочки: кондитерская «Трианон», кафе «Марго», ресторан «Эскуина дос Мундос»… Повсюду афиши, зазывающие на танго, на каждом углу приглашения потанцевать, отдаться звукам бандонеонов и акустических гитар. Город горячей крови, город латинос. В этот хоть и поздний час все бары района были битком набиты молодой, шумной, выпендрежной публикой.