Страх - Франк Тилье (2016)

Секунд через двадцать он заметил в окне второго этажа силуэт. Две темные руки уперлись в подоконник, человек застыл, словно всматриваясь во тьму. Потом исчез и через несколько мгновений снова появился у двери.

Человек побежал к машине, сигнализация которой по-прежнему вопила.

Николя воспользовался этим, чтобы проникнуть в дом.

Он только раз видел лицо Кальдерона на цветной фотографии, но сразу же узнал его, когда тот вернулся и запер за собой дверь. Аргентинец был в зеленом хирургическом халате. Он поднялся на второй этаж и исчез, повернув влево.

Николя подождал немного и в свой черед поднялся по ступеням, держа перед собой пистолет.

Он оказался в длинном коридоре.

Тихо гудели неоновые лампы.

Чуть дальше — открытая дверь. Он вжался в стену, набрал в грудь побольше воздуха и ринулся внутрь, выставив оружие вперед.

Комната была превращена в больничную палату. Какой-то мужчина в голубой тунике пациента, казалось, мирно спал на койке. Перед его кроватью работал телевизор — красивые кадры, библиотека. Учащенно дыша, Николя бросился к нему, поднял простыню…

И похолодел.

У незнакомца был шрам в паху. Пересадка почки.

Камиль!

Николя вытер мокрое от пота лицо тыльной стороной ладони и сообразил, что шрам — всего лишь линия, проведенная фломастером.

Тело было всего лишь подготовлено к операции. Пересадка еще не состоялась.

Николя показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он отдышался, но в тот момент, когда собрался выйти, услышал выстрел.

Нет!

Ужасная картина промелькнула у него в мозгу, пронзив его мгновенной болью: Камиль с простреленной головой. Он бросился по коридору туда, где из-под приоткрытой двери сочился резкий свет.

Николя ворвался в помещение, вытянув руку, готовый разрядить всю обойму.

В глубине операционной стоял Энцо Бельграно с хирургической маской на груди. Он держал ствол револьвера у виска Камиль — нагой, лежащей на стальном столе, подключенной к аппаратам. Глаза молодой женщины были широко открыты. Она была жива, но не способна пошевелиться, наверняка из-за местной анестезии. Ее брюшная полость была желтой от бетадина. Судя по кардиограмме, которую выписывал осциллограф, ее сердце билось неравномерно. То быстро, то замедленно.

На руках и туловище виднелись следы ожогов. Пикана.

У ее ног лежал Клаудио Кальдерон, глядя неподвижными глазами в потолок. Он получил пулю прямо между глаз.

— Не двигайтесь ни на миллиметр, — сказал Белланже.

Аргентинец кивнул на маленький экран в углу комнаты.

— Вас показала одна из камер, пока Кальдерон ходил выключать сигнализацию своей машины.

Он явно прощупывал полицейского. Что-то неопределимо зловещее поблескивало в его черных глазах.

— Эта женщина… Странная история, вы не находите? — спросил он с выводящим из себя спокойствием. — Я имею в виду, что сначала она получила сердце Луазо, а теперь вот сама оказалась на этом столе, готовая отдать свои органы. Но посмотрите хорошенько на электрокардиограмму. Скачки, безумная партитура биений сердца. Оно исчерпывает свои последние силы, как батарея в конце срока. Когда оно остановится, теперь вопрос нескольких часов. И все-таки мне любопытно. Как вам удалось добраться сюда? Какой след вы в конце концов избрали? Микаэль? Аргентина? Луазо? Признаться, объяснения малышки Камиль не удовлетворили мою любознательность.

Молодая женщина пристально смотрела на Николя. Ее глаза были наполнены ужасом. Она казалась смирившейся, уже умершей. На ее щеку выкатилась слеза.

— Все, — отозвался Николя. — Если сложить вместе все крохотные кусочки мозаики, они нарисуют то, что вы есть на самом деле. Худший из подонков. Вы совершали неописуемые преступления. Убивали годами. Зверски и хладнокровно убили даже собственного брата-близнеца.

Лицо аргентинца не выразило никаких чувств. Настоящая восковая маска.