Синдром Е - Франк Тилье (2017)

Шарко показал на муху, которая сидела на покрывающей труп зеленой простыне:

– В моей гостинице тоже была муха. Между тем здесь холодно. Ничем их не остановить. Ненавижу насекомых, особенно тех, что летают.

Бюснель, не скрывая раздражения, направился к столу и откинул простыню.

– Ладно. Может, подойдете, чтобы покончить с этим?

Комиссар посмотрел на спокойно стекавшую в желобок воду и медленно, осторожно приблизился.

– Я очень берегу свои башмаки. Они из кордовской кожи и…

– Может, если не возражаете, поговорим наконец о теле? Том, что лучше других сохранилось. Полагаю, мой коллега-антрополог вас уже просветил?

– Да, именно так.

Бюснель был крепким мужчиной высокого роста: метр девяносто или около того. Квадратная рожа, сплюснутый нос – такого легко представить себе в свалке на игре в регби. Шарко перевел глаза на труп. Ему открылось нечто неописуемое: месиво из плоти, земли, костей и жил, настолько лишенное чего-либо человеческого, что уже и не пугало, не отталкивало. Тут тоже верхушка черепа была отпилена.

Судмедэксперт ткнул пальцем в место, где предполагалось плечо:

– Сюда попала пуля, а отсюда, через дельтовидную мышцу, она вылетела. Apriori[4] не это стало причиной смерти. Я говорю apriori, потому что при таком состоянии тела сказать что-либо точное о причинах и времени смерти выше сил человеческих. – Затем Бюснель обвел рукой лишенные мяса кости рук, запястий, торса. – Отсюда была содрана кожа.

– С помощью какого инструмента?

Доктор обернулся к столу и взял оттуда закрытую наглухо склянку. Шарко прищурился:

– Ногтями?

– Да, ногти так и остались в мясе, причем я думаю, что речь идет о его собственных ногтях. С большого, указательного и среднего пальцев правой руки. Это еще предстоит подтвердить анализами.

– Он что, этот затейник, сам с себя кожу сдирал перед смертью?

– Получается так. С непостижимой силой и яростью. Боль при этом он должен был испытывать чудовищную.

У полицейского все обострялось ощущение того, что его кружит водоворот и вода при этом мутная. Открытия не просто ошеломляли – ничего подобного он даже представить себе не мог.

– А… а другие тела?

– В таком состоянии, что сказать о них что-либо еще труднее. Полагаю, и с них в некоторых местах была содрана кожа – в частности, на плечах, на лодыжках и на спине. Но не ногтями. Следы четкие, равномерно расположенные, довольно глубокие. Такие следы можно было бы оставить, действуя ножом или другим режущим инструментом. Классическая технология хитреца, которому нужно избавиться от татуировок на теле. – Он снова указал на ногти. – Можно вынудить кого угодно себя покалечить, приставив ему к виску ствол. Узнать бы почему и зачем…

– Я могу получить фотографии?

– Они в папках с документацией. И это не слишком-то красиво, это ой как некрасиво, уж поверьте.

– Я всегда верю судмедэкспертам.

Патологоанатом кивнул в направлении полки, где лежал прозрачный пластиковый пакетик.

– Есть еще это. Крошечный кусочек зеленого пластика, найденный у него под кожей – между ключицей и шеей.

Шарко подошел к полке:

– Что бы это могло быть такое, как вы думаете? Есть идеи на этот счет?

– Нечто округлое, типа цилиндрика, и проколотое в середине. Скорее всего, фрагмент порта или манжетки подкожного внутривенного катетера, какие применяются в хирургии.

– А с какой целью они применяются?

– Уточню это у кого-нибудь из хирургов, но, помнится, областей применения довольно много. Часто, к примеру, такие катетеры ставят онкологическим больным, находящимся на длительном курсе химиотерапии, иногда так подают питательные растворы, препараты крови, даже антибиотики. Смысл тут в том, что благодаря катетерам нет необходимости постоянно травмировать вену. Думаю, кое-что подскажет токсикологический анализ тканей: был ли клиент чем-нибудь болен? Не страдал ли он, например, раком?

– Что еще?