Синдром Е - Франк Тилье (2017)

– Время смерти установлено?

– По первому впечатлению – между полуночью и тремя часами. Замочная скважина почти не повреждена. Пуанье, похоже, еще не ложился спать, постель не смята.

В гостиной не осталось никаких следов борьбы, все вещи стояли на местах. Люси отлично представляла себе двух крепких ребят, сорвавших зло на беззащитном старике. Могли ведь взять фильм и уйти, но нет, они не сделали этого, они решили все «подчистить», не оставить ни единого следа, ни единого свидетеля или свидетельства. И вдобавок позволили себе поразвлечься – выстроить вот эту мизансцену, достойную фильма Дэвида Финчера. Совершить хладнокровное убийство не так-то просто: надо уметь контролировать свои порывы, надо, чтобы тебе было плевать на запреты, которые диктуют нам общество, религия, совесть… надо, в конце концов, игнорировать сами основы, на которых держится человеческий дух. И они все это смогли. Они убили, выпотрошили старика, вытащили у него глаза из орбит, а после этого еще и порылись в его коллекции вестернов, чтобы раздобыть там реквизит для своей эффектной мизансцены. Что за безумие скрывается за этим преступлением? Что за мотив заставляет убийц пренебрегать любыми границами?

Люси поднялась на второй этаж. Портреты вдоль лестницы остались нетронутыми, и она старалась не встретиться взглядом с женщиной на фотографиях. Мэрилин…

Коллеги осматривали каждый сантиметр каждого помещения. Люси заглянула в проявочную: допотопные кинокамеры, бобины с пленкой, емкости с проявителем и фиксажем. Потом она вместе с майором вошла в мастерскую реставратора и увидела рядом с просмотровым столом перевернутый стул.

– Вы сказали, от полуночи до трех часов ночи… Что же он такое открыл, Клод Пуанье, из-за чего засиделся так поздно?

Люси приблизилась к столу, стараясь не ступить на площадку, огороженную желто-черными лентами. Один из криминалистов продолжал выкладывать перед объектами бумажки с номерами и фотографировать каждый.

– Индикатор времени просмотрового устройства на нуле. Должно быть, перед тем как унести пленку, с которой работал, пристально вглядываясь в кадрики, Пуанье, убийцы ее перемотали.

Люси обернулась. Увидела в глубине комнаты вырванные провода, раздавленный сканер.

– О черт!

– Что такое?

– Клод обещал мне оцифровать фильм, и я очень на это надеялась. А ноутбук исчез. – Она щелкнула пальцами. – Но может быть, он все-таки успел отправить мне видеофайл или сетевой адрес – куда он загрузил фильм? Мне надо проверить свой почтовый ящик. С вашего мобильника можно выйти в Интернет?

– У меня новейшая модель айфона.

Кашмарек протянул аппарат. Люси молилась о том, чтобы увидеть послание от Пуанье, ей хотелось продолжить путешествие с изувеченной женщиной, девочкой на качелях, ей хотелось выбраться за рамки изображения, проникнуть в сознание кинематографиста, понять, в чем заключалось и чем было вызвано его художественное, а может, и вполне реальное безумие, но когда она зашла в свой почтовый ящик, там оказалось лишь несколько сообщений с сайта знакомств, больше ничего. Ее затопило отчаяние от собственной беспомощности.

– Здесь ничего нет. – Она вздохнула и тусклым голосом произнесла: – Надо связаться с бельгийцами. Пусть допросят сына жертвы, пусть составят фоторобот, пусть обыщут снизу доверху дом Шпильманов, пусть узнают, откуда у старого коллекционера взялся этот фильм. Надо добраться до истоков. На сегодняшний день это один из немногих возможных способов добраться до проклятой бобины.

– Сейчас всем этим займемся.

Взгляд Люси переходил с просмотрового стола с опустевшими моталками на корзинку с визитными карточками, которую еще не успели забрать, но вот-вот заберут криминалисты, и обратно.

– Если только…

Она посмотрела на телефон в глубине комнаты.