Ловец - Надежда Мамаева (2018)

Дом встретил его возмущенным мяуканьем. Бариста была недовольна, крайне недовольна разгильдяйством хозяина. И не важно, что заклинание материализовывало в ее миске два раза в день свежую порцию еды, а лоток, под действием того же магического плетения, самоочищался. Внимания-то киске не уделяли! Оттого рыжая не стеснялась, промяукала хозяину все, что она о нем думает.

— Не до тебя сейчас, — бросил Тэд, роясь в шкафу.

Его сегодняшний визит был исключительно светских оттенков. Ангелина Элгрис. Вдова и … мать Шенни. Где-то на задворках сознания всплыло страшное слово «теща», но Тэд, ничтоже сумняшеся, выкинул его из головы. Это точно не про него.

Бариста выписывала восьмерки между ног хозяина, призывно мяукая.

— Кыш!

Получив строгое внушение, киса обиделась.

А Тэд, найдя костюм, поспешил в ванную. Все же в гости к леди идет. Хотя госпожа Ангелина и была в списке подозреваемых на предпоследнем месте, но все же. Тэд решил для себя, что прежде, чем беседовать с Грегором, он должен точно убедиться, что остальные четверо — не виновны.

Когда ловец вышел из ванной, то понял, что нет твари опаснее, коварнее и мстительнее, чем обиженная кошка. Бариста, переступив через себя и свое кошачье воспитание, активно загребала лапой, стоя на пиджаке хозяина.

— Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул ловец.

Киса, которую подняли за шиворот, поджала под себя хвост и виновато мяукнула, глядя на своего «господина» преданным и невинным взглядом. Дескать, это все не я, это мои инстинкты…

Ловец лишь вздохнул и, опустив кошку на пол, полез в шкаф за чистыми вещами.

После смерти Томаса и свадьбы дочери Ангелина Элгрис предпочла остаться в родовом гнезде, в то время как Шенни переехала в дом мужа. Особняк Грега хоть и был не столь шикарен, но тоже находился в золотом квартале, правда, на границе с серебряным.

В общем, Ангелина не отказывала себе ни в чем даже после смерти супруга. Об этом, как и о многом другом, Тэд был осведомлен из тех же отчетов. Расходные, банковские счета… покойный Томас не оставил свою благоверную без наследства. Оттого дражайшая супруга своей легкой рукой подмахивала весьма внушительные суммы даже после его кончины. Хотя ее капитал и был в разы меньше того, что магнат завещал своей основной наследнице — Хлое, Ангелина предпочитала забыть о таком пустяке, как «экономия».

Тэд, идя по Шейлак-Авеню, перебирал в уме все, что он знал об Ангелине. Выходило не много. Судя по тем же счетам, она привыкла жить на широкую ногу. Но если верить банковским выпискам — так могло длиться еще не более нескольких лет. Да, в собственности матери Шенни значился не только этот особняк, но и несколько поместий, разбросанных в разных секторах империи, но все же.

Ловец остановился перед кованной оградой. Ворота причудливой вязи металла оказались полускрыты обильной багряной листвой раскидистой рябины. К самому особняку вела гравиевая дорожка. Не больше двадцати ярдов отделяло уличную суету от каменных ступеней, рельефных колонн, поддерживающих карниз. Высокие стрельчатые окна, массивные камни в кладке, черно-песочный цвет фасада — все это свидетельствовало, что перед обывателем здание с вековой историей. Это не особняк в новомодном стиле простоты. Нет, это — исполин минувших времен. Внушительный, грозный, величественный. У такого великана наверняка должен быть целый штат прислуги. Вот только швейцар не торопился выйти, чтобы открыть ворота. Свет в окнах дома также горел лишь в одной комнате второго этажа. Да и в целом, казалось, что каменный великан собирался погрузиться в дрему.

Тэд с этим намерением исполина был не согласен. Потому он приложил знак ловца к воротам, и те нехотя стали раскрываться, впуская чужака внутрь. Шепот гравия под ногами, звуки клаксона и шелест шин магомобилей, суета — все это тонуло в спокойствии и величии родового гнезда Элгрисов.