Ловец - Надежда Мамаева (2018)

— Мне чужого не надо, но свое я возьму, чьим бы оно ни было, — усмехнулась Марлен, наливая себе чай. А этот красавчик… Не скажу, что он мне без надобности, но только вижу наперед, что все старания впустую. Ведь обычно стоит вздохнуть чуть поглубже, и у мужиков взгляд как приклеенный к моей груди становится. А этот… даже когда деньги в вырез совал, на тебя пялился.

От ее слов мне стало совсем противно на душе. Я ненавидела Грега. Моя ярость свернулась в душе осенней змеей. Ненависть, как рептилия в предчувствии зимы, уже свилась в кольцо под корягой, спрятав кончик хвоста и положив голову в самый центр. Не для того, чтобы умереть, но для того, чтобы выжить в грядущих морозах.

А вот теперь судьба словно в насмешку подкинула мне второй образчик. Ловец. Этот шельмец, в отличие от моего супружника, наоборот, из тех, кто никогда не женится, но первый взнос в счет будущего супружеского долга жаждет внести обязательно. И плевать ему на то, что вторая сторона рьяно отказывается от «досрочного гашения». Раз вопрос «вексельных расписок» поднялся, то извольте получить вложение.

Задумчиво опустила стальное перо в чернильницу. Вот неужели все мужики в этом мире такие сволочи и подонки? Одним нужны деньги, вторым — удовлетворить сиюминутную похоть…

Строчки анкеты смотрели на меня издевательски. Я решительно достала перо и вывела: «Родственников нет. Сирота.»

Гремя кружкой, Марлен через некоторое время поинтересовалась:

— Что это ты там пишешь?

— Заполняю документы для поступления в школу, — призналась с неохотой.

— В какую это? — недоуменно вопросила блондинка и присовокупила с легкой завистью: — Ты же писать и так вон умеешь, не пропадешь. В прачки или на завод идти не надо. Можно в приличное место устроиться.

— Писать да, а вот с магией обращаться — нет. Поэтому пытаюсь пробиться в столичную магическую, — не стала скрывать очевидного.

Зато глаза собеседницы загорелись.

— Ничего себе! Значит, ты настоящей чародейкой будешь! Это же редкость. И на всю жизнь обеспечена. А главное, никто тебя не попрекнет, что ты содержанка и грош тебе цена, — у Марлен прорвалась своя, личная обида. — Всего сама достигнешь.

— Ну пока все, чего я сама достигла, это куча неприятностей, отсутствие даже гроша за душой и неясное будущее.

— Согласна, пока ерунда полная. Но зато ведь сама, — попыталась приободрить меня Марлен.

Поддержка вышла так себе, и мы обе это поняли. Девушка пожала плечами и, не прощаясь, пошла к себе, прихватив кружку с чаем.

А мне жутко захотелось спать. Завтрашний день обещал быть не из легких.

Как в воду глядела. Хотя и проснулась рано, а Фло, ссудив мне десяток пенсов на батискаф, заявила, чтобы я поторапливалась… Опоздала. Все равно опоздала.

Когда шагнула в приемную, то молила про себя Престололикого, чтобы Зак меня не узнал, и на всякий случай готовилась отпираться до последнего. И я меньше всего думала о том, что время изменило не только шестилетнюю девчушку, но и тринадцатилетнего пацана родом из детства.

Позор, но я не узнала в этом молодом мужчине знакомого Зака.

Когда я вошла в приемную, у окна стояли двое. Оба — брюнеты. Один, постарше, с выбритыми висками и косой до лопаток, второй, помладше и чуть пониже — с короткой стрижкой.

Обладатель косицы что-то тихо объяснял собеседнику. Тот кривился и шаркал носком ботинка по паркету.

Секретарша же, робкая и нервная еще вчера, бросала в сторону симпатичного любителя выбривать виски взгляды, полные восхищения…

«А Зак мало изменился», — решила я про себя, переминаясь на пороге и разглядывая парня, опустившего глаза долу. Его черные короткие вихры торчали в разные стороны, рукав рубахи был чуть надорван, да и весь вид словно говорил: виноват, исправлюсь. Время летит, но есть вещи неизменные. Например, умение влипать в неприятности.