Ловец - Надежда Мамаева (2018)

Нет, этого зубоскала определенно переспорить было невозможно при всем желании. Он умел по-крупному мелочиться не только в словах, но даже в интонациях и запятых. Поэтому я сочла за лучшее просто промолчать.

Так и доплыли. Зато под конец убить Клима мечтали уже все пассажиры батискафа. Но энкийскому спокойствию парня можно было только позавидовать: он плевать хотел с разбега на мнение окружающих и целенаправленно продолжал раздражать меня.

Наконец, когда мы оказались на причале, я задала мучавший меня всю дорогу вопрос:

— Зачем?

— Что зачем? — невинно воззрился на меня Клим.

— Зачем ты пытаешься меня разозлить?

— Не разозлить, а планомерно довести до истерики. Ведь когда женщина в ярости, ей сами демоны лабиринта не страшны, не то что гонки на химеричных акулах.

Я споткнулась, пропустив мимо ушей окончание фразы. Зато мне с лихвой хватило и ее начала.

— Довести до истерики, говоришь?

Видимо, на моем лице отразилось что-то уж очень изуверское, потому как Клим тут же пошел на попятный:

— Хорошо, пропустим этот пункт, — и резко увильнул от объяснений: — А нам туда.

Его палец указывал в одну из обшарпанных подворотен чернорудного квартала.

— Не смотри на меня как на последнего сумасшедшего. Да, нам туда.

— Заметь, не я это сказала.

— Зато ты это подумала.

Не стала возражать против очевидных вещей и двинулась следом за «напарничком», который засунув руки в карманы, насвистывал бравурную мелодию. Мы шли по узким улочкам, счет поворотам которых я потеряла спустя полчаса.

Наконец впереди послышались звуки, что приличествуют каждой толпе: гомон, выкрики, споры и смех. Еще через пару минут мы вышли на площадь. Хотя столь громкое слово к тому пространству было изысканным комплиментом. Народу собралось здесь изрядно. Тут мундиры и дорогие пиджаки соседствовали с рваниной, элитный одеколон — с ароматами сивухи, а правили балом букмекеры. К одному из них, стоявшему на перевернутой бочке, и подошел Клим.

— Привет, Рой. Я сегодня участвую.

Тот, к кому обратился «напарничек», глянул сверху вниз, и его лицо неожиданно расцвело широкой улыбкой.

Он хлопнул в ладоши, спрыгивая с бочки, и предвкушающе потер руки.

— Значит, Разящий снова в деле? А ведь прошел слух, что у тебя напарника нынче нет, и ты не участвуешь в заплывах… Многие новички сегодня обрадовались и начали в мыслях примерять на себя твою корону чемпиона.

— Перетопчутся. Но Молот и вправду пока не при делах. Он ногу сломал. Так что у меня замена, — и Клим кивнул в мою сторону.

— И как мне ее объявить?

— Чокнутая, — тут же за меня решил этот языкатый прохвост, не дав вставить и слова.

Рой, одернув жилет и подтянув брюки, что радовали мир широкими черно-белыми полосками, вскочил на бочку и крикнул.

— В заплыве сегодня участвуют Разящий, его рулевой — Чокнутая. Ставки три к десяти, — с этими словами он широким жестом зазывалы указал на нас с Климом.

Как ни странно, по толпе прокатился одобрительный рокот, свист, а «напарничек» поднял сцепленные руки над головой в знак приветствия.

— Я смотрю, ты тут свой…

— Ну надо же бедному школяру как-то зарабатывать на жизнь, раз уж из финансовых дотаций от семейства я имею одни долги. Благо, хотя бы стипендия при мне. А вот Зак свою отдает всю до копейки в погашение долговых векселей.

— И давно?

— Что давно? — не понял Клим, посекундно отвлекавшийся на приветствия и рукопожатия знакомых, которых здесь было множество.

— Долги давно отдает?