Уснула я сразу и спала без сновидений, так спокойно, как давно уже не спала. Странное ощущение, что теперь все будет хорошо, укутывало и убаюкивало. Утром я проснулась, приняла душ и вышла из комнаты, осторожно, на цыпочках прошлась по коридору, разглядывая дом. Вчера было не до того. Но теперь мне хотелось получить подсказку: кто он, этот человек, с которым меня так странно свел Лабиринт? Тот самый Лабиринт, о котором я могла думать исключительно с ужасом. И как ни странно, не нашла ответа. Единственное, о чем мне смог рассказать дом, так это о богатстве – он был обставлен действительно роскошно. А еще современно и со вкусом. Но вряд ли это заслуга хозяина. Скорее всего, здесь трудилась толпа дизайнеров по интерьеру. Я шла по длинному коридору, залитому солнечным светом из круглых окон на потолке, и с любопытством рассматривала картины, что бесконечным рядом висели на серо-голубых стенах. И это были действительно картины, а не отличного качества репродукции, как я сначала подумала. Хозяин любит живопись?

– Ты выспалась? – раздался за спиной хрипловатый знакомый голос.

Я вздрогнула и обернулась.

Видимо, Брайан вынырнул из одной из многочисленных дверей. Со встрепанными, влажными после душа темными волосами и ленивой белозубой улыбкой, он был похож на мальчишку, а вовсе не на вчерашнего мужчину. И этот мальчишка мне нравился. Из всей одежды на нем были только джинсы, на мускулистом торсе дрожали капельки воды. Некоторые из них медленно скатывались по ложбинке между квадратиками пресса и впитывались в пояс джинсов, оставляя на нем мокрые пятна. Ужасно захотелось протянуть руку и провести над самым этим поясом, а потом спуститься чуть ниже, нырнуть пальцами под плотную ткань, трогая, лаская, вновь узнавая это мужское тело… В животе сладко вспыхнуло, по спине пробежал холодок. Вереница бесстыдных, но таких упоительных картинок на тему того, чем могло бы закончиться это прикосновение, пронеслась перед глазами. Я покраснела и быстро отвела взгляд, опасаясь, что Брайан прочтет мои мысли. Тем более, что это не так уж сложно. Но он словно не заметил моих полыхающих щек, приобнял меня за талию так же беспечно, как и вчера, чмокнул в макушку и увлек за собой, рассказывая на ходу:

– Я не знаю, чем ты предпочитаешь завтракать, а потому заказал сразу всё.

Судя по тому, что творилось у меня в голове, завтракать я предпочитаю полуголыми мужчинами в джинсах, только что вышедшими из душа! Признаваться в подобном, я конечно, не стала. Мы вошли в гостиную, и я усмехнулась. Говоря «заказал сразу всё», он вовсе не шутил. Здесь действительно было всё: горячие блинчики с сиропом, джем, тосты, фрукты, яйца, нарезка сыра, и даже кастрюлька с овсянкой. Я улыбнулась.

– Обычно я не завтракаю, только пью кофе.

Брайан рассмеялся:

– Знаешь, я тоже. Но видимо, сегодня так не получится: кто-то же должен всё это съесть.

Мы уселись за стол, и я со вздохом намазала джем на тост.

– Я думал о том, что ты мне вчера рассказала, – начал он, едва мы отпили кофе. – Ты уверена, что не сгущаешь краски?

Я посмотрела на него удивленно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нэнси, твоя подруга… Она ведь действительно могла уехать. Да, я понимаю, картина… Но знаешь, если она действительно хотела скрыться, это вроде как программа защиты свидетелей, да? Так вот, там не разрешают брать с собой приметные вещи, по которым можно опознать человека. Может, и здесь так же?

Я понимала, что Брайан, наверное, прав, но что-то внутри меня сопротивлялось, не позволяя с ним соглашаться. Может, шестое чувство? Или интуиция? Или что-то мельком замеченное, но застрявшее в подсознании и пока не оформившееся в слова?

– И твой парень Элвис, – продолжал он, – его гибель необязательно связана с Лабиринтом. У него были долги, его мог убить кто угодно. Тот же самый, как его, Брикс?

– Но он сказал… – попыталась возразить я.