Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

— Ну зачем так грубо, Сонь? — Тим тихо рассмеялся мне на ухо, плюхнувшись на диван и усадив на колени, и сжал запястья, чтобы руками не размахивала. — Биохимию мы все сдавали, а за экраном ты не удосужилась следить внимательно. Я просто аккуратненько выводил из твоего организма все ненужное, — его голос стал вкрадчивым, — иначе кое-кто еще три года бы собирался с духом исполнить свое обещание, мм? Давай-ка успокаивайся, ничего ужасного не произошло. — Тим прислонился к моему виску щекой, и я затихла, недовольно сопя, остатки раздражения еще бродили где-то на периферии сознания.

Из кабинета выглянул Гарик, окинул нас взглядом, наткнулся на мою рассерженную физию и закатил глаза. Потом нырнул обратно, и оттуда послышался его веселый голос:

— Мариш? Привет, солнце. Слушай, можно я у тебя пару дней перекантуюсь, у меня тут очередные семейные войны назревают. Заодно помогу к зачетам подготовиться… О, отлично, жди, через часик буду!

Скрестив руки на груди, я покосилась на Вердена. Он ответил внимательным взглядом.

— Все? Не будешь плеваться огнем? — Он улыбнулся, и я окончательно растаяла.

— Блин, ну что ж ты за человек, а?! — выдохнула, уткнувшись лбом в его плечо.

Он хмыкнул, запустив пальцы в мои волосы.

— А с тобой по-другому нельзя, малыш, — весело отозвался Тим. — Ты у меня временами такая трусиха, что караул.

Я длинно вздохнула и попыталась осмыслить резкие изменения в своей жизни. У меня будет ребенок. Кошмар. Нет, хорошо, конечно, но… Блин. Я последние три месяца очень осторожно думала на эту тему, морально себя подготавливая, при мысли о ребенке в животе образовывалась пугающая пустота и в душе поселялась неуверенность и тревога. И в то же время, замечая на улице беременных или с колясками, ловила себя на том, что задумчиво размышляю, а как бы сама выглядела с пузиком… Мысль пошла дальше, в прошлое, и воспоминания нахлынули, отрезав на какое-то время от реальности.

…Тим выжил, как и я. База до сих пор пыталась разобраться, что же я тогда сотворила, ведь после удара сирен живых не оставалось, как и сохранивших рассудок. Сутки провалявшись в коме, первым делом, придя в себя, я озаботилась судьбой Вердена — он лежал в соседней палате, в реанимации. Того, чего он хапнул через меня от окончательно сошедшего с ума Пирса, с лихвой хватило, чтобы срастить легкие и ребра, да еще и поднять его потенциал до С-класса. Едва поднявшись с койки, еще сама слабая как котенок, я категорически отказалась покидать палату Вердена, грубо вмешавшись в мозги главврача отделения, или кто он там был, и меня оставили в покое, просто поставив еще одну койку рядом с Тимом. Он пришел в сознание днем позже, безмерно удивленный тем, что жив и даже вполне здоров. Увидев, что он открыл глаза, я разревелась как дура, и меня пришлось отпаивать успокоительным.

Через неделю нас выписали, и мы вернулись домой. Гарик сначала долго ругался, потом обнимал нас по очереди, потом мы устроили попойку, празднуя окончание трудного дела и заодно наше с альбиносом второе рождение. База отправила нас в отпуск на месяц, категорически запретив пользоваться способностями, пока не восстановились, и отвалив нехилую сумму денег. Пирс получил постоянную прописку в Кащенко, став тихим, безобидным идиотом, пускающим слюни над детской мозаикой. К концу октября мы вернулись к работе — несмотря на случившееся, охота дальше заниматься делом не пропала, а учитывая подскочивший класс Тима, мы стали практически самой сильной ячейкой в Питере. Недавно вот завершили очередное дело по изъятию контрабандной партии амулетов, усиливавших эмоции, и поиску мага, затеявшего это. Было забавно, однако, да, когда Гарик случайно попался на один из этих амулетов, воспылав ко мне нездоровой страстью, и начал приставать, невзирая на присутствие Тима… Едва угомонили, повеселившись от души. Верден, к счастью, сразу все понял и не стал бить морду другу.