Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

В ответ раздался смешок, Тим прижался ко мне, и его ладонь с затылка медленно переместилась на мое плечо, плавно скользя по мокрой коже, потом вдоль руки до локтя и ловко нырнула на талию. Пальцы Вердена легко пробежались но пояснице и замерли на моей пятой точке. Мм, я отвлеклась, завороженно прислушиваясь к новой гамме ощущений — прикосновения под струями воды чувствовались чуть по-иному, но оттого не менее… возбуждающе.

— Тебе учиться еще два с половиной года, — ласково известил меня об очевидном факте Тим, собрав губами капельки воды с шеи, что заставило меня тихо ругнуться и крепко зажмуриться — стоять спокойно выдержки хватало, а вот загасить в глазах настоящую свою реакцию вряд ли получится. Я снова хотела этого невозможного человека, отрицать бесполезно. — А потом все равно все вместе жить будем.

Последняя фраза привела в чувство покруче ледяного душа. Что там я говорила об опасности слишком частой близости с альбиносом?

— Чудесной шведской семьей?! — взвилась я, уперев ладони ему в грудь, но пальцы скользнули по мокрой коже, слегка царапнув ее, и, судя по резкому выдоху Вердена, это ему понравилось. Извращенец, точно. — Тебе конкретно объяснить, что НИЧЕГО между нами не будет и куда можешь засунуть себе все мысли на этот счет? — Я заводилась все сильнее, злость и желание намертво перемешались, но балом правили совсем не они, а упрямство и проснувшийся страх. — Да, все было отлично, спасибо, что избавил от страхов, но я не буду больше спать с тобой, точка, все, ясно? — выпалила на одном дыхании, всерьез опасаясь его ответа на мой всплеск.

Реально испугалась до чертиков и нервной икоты. И даже не того, что он отберет у меня пресловутую свободу и заставит играть в какие-то нелепые отношения, пародию на любовь-морковь. Нет. Я вспомнила, как совсем недавно плавилась в его руках, позволяя делать все что угодно, добровольно вручив ему власть над собственным телом, и какой ловила от всего этого кайф, и… Стало страшно, потому что это почище наркотика. Возможность быть самой собой хотя бы в подобные редкие часы, когда ни перед кем не надо притворяться и выглядеть старше, чем есть на самом деле, слишком притягательная, прямо-таки опасно манящая, и неизбежно вызовет привыкание, а я… Я не хотела привыкать, ни к Вердену, ни к кому вообще. Уж особенно к Вердену. Потому что, когда есть любовь хотя бы с одной стороны, человеком можно манипулировать в своих интересах, держать на некотором расстоянии, причинять боль от предательства или наоборот, окутать нежностями и прочими сантиментами…

Между нами любви не было. Было непонятное притяжение, настолько сильное, что сопротивляться оказалось крайне сложно, несмотря на все мои выбрыки и попытки сохранить дистанцию. Более того, влюбленного можно обмануть, можно использовать его чувства. Можно держать в счастливом неведении относительно реальных мотивов своих поступков, все равно будет верить и прощать. Я же могла испытывать к Тиму что угодно, кроме любви, могла делать что хочу, вести себя как заблагорассудится, и это никак не изменит существующего положения вещей. Так же, как и он мог быть каким угодно, хоть белым и пушистым, хоть зеленым и лысым рядом со мной. Абсолютно фиолетово, что очень точно отражало суть странной связи между нами. Секс являлся только приятным дополнением, красивой и удобной рамкой, служившей для оформления того, что происходило на самом деле.

И я также очень четко понимала сейчас, что то новое знание обо мне, которое он получил сегодняшней ночью, о новой Софье Александровской, появившейся на свет благодаря его настойчивости и уверенности в собственных действиях, не узнает никто, кроме нас двоих.