Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

— Смертельную опасность ментальный удар представляет для тех, кто находится ближе десяти километров вокруг, — любезно сообщил Николаич. — Дальше начинается просто зона опасности, люди испытывают неприятные ощущения, у хроников болячки обостряются, а у сенсов резко истощается резерв, даже у тех, кто защиту ставит. И этот резерв восстанавливается очень долго, никакие посторонние ухищрения не помогают. Вот Тим и попал в эту зону опасности.

Николаич снова замолчал, внимательно глядя на меня.

— Не томите, — хмуро поторопила я. — Почему у нас внутри этот дурацкий компас? И у него он появился раньше, чем у меня? — мотнула головой через плечо.

— Потому что Тим рунный маг, и в тот момент на нем руны защитные были. Они самортизировали твой удар, — охотно отозвался куратор.

Ответ ничего не прояснил, для меня уж точно, и Николаич с поистине ангельским терпением продолжил просвещать меня о размерах задницы, в которую я вляпалась.

— Ментальный удар, если смотреть по энергетике, похож на большую кляксу, и зона опасности — это множество таких тонких лучиков, — начал популярно разъяснять Николаич. — Вот пара этих лучиков за Тима и зацепилась. Крепко так зацепилась… — Куратор снова сделал паузу. — Защиту не пробила, но в его ауре завязла намертво, что тебя и спасло.

— Э-э-э… в каком это смысле? — снова напряглась я.

— В прямом, — он пожевал губами. — Видишь ли, если активизация случается, как в твоем случае, у необученного сенса, это выжигает и его самого, слишком большой всплеск получается. К сожалению, в прошлые разы скрытых сирен не удалось спасти, мы приезжали только забрать труп. Психика не справляется, способности сырые, толком не тренированные, — вздохнул он, а я в очередной раз покрылась ледяными мурашками. — Обидно было до жути, потому что сирены бывают только С-класса и высшей категории, но высшая категория обычно активные. А сильных сенсов, к сожалению, мало, в пределах Питера твоего уровня наберется не больше двадцати. И половина работает в институте, а не в ячейках. — Николаич соединил кончики пальцев. — Нам катастрофически не хватает таких людей в поле, большинство все-таки по В идет, а этого не всегда достаточно. Так что, когда наши засекли тебя, да еще и выяснилось, что ты выжила, тут народ чуть с ума не сошел от радости. Но прохлопали, что ты сиреной оказалась. — Николаич усмехнулся. — Зациклились именно на том, что живой осталась. Подумали, что просто спонтанная активизация способностей в момент стресса, как обычно и бывает.

— Так почему я живой осталась? — тихо переспросила, потушив истлевшую до фильтра сигарету, в животе стремительно нарастало ощущение проглоченной целиком ледяной глыбы.

— Тим сработал как якорь, часть выплеснутой энергии перетянулась на него, и тебя, скажем так, не затянуло в воронку. Ну и хорошо, что тренировалась, сработали навыки и частично погасили отдачу, — негромко произнес куратор. — Ты просто нырнула в то состояние концентрации, которое тут тренируют несколько месяцев, и тебя по касательной задело. Короче, Сонька, не окажись там этого красноглазого красавца, все могло быть намного хуже. В лучшем случае психушка, как ты выражаешься, в худшем… — Николаич замолчал и красноречиво развел руками.

Да, иначе мы бы тут сейчас не сидели и не разговаривали. Я откашлялась, опустив взгляд, достала вторую сигарету. Ничего, потерпит, проветрит потом, а у меня стресс.

— Как тогда про… него узнали? — мотнула головой назад. — И про якорь этот?

— Не сразу, — признался Николаич, а дальше продолжил альбинос.

— Я сам пришел, когда понял, что происходит, — пояснил за моей спиной Верден. — Тогда, в нашу самую первую встречу и почувствовал, что ощущаю твое местонахождение. Меня это насторожило и заинтересовало. Я пошел к Семену Николаевичу, честно рассказал. Причем не связал тот случай на КАД, когда меня цапануло. Не придал значения, — альбинос хмыкнул, — просто сказал, что вот такая фигня, что с этим делать и лечится ли это?