Проводник - Клэр Макфолл (2019)

Дилан, обняв колени, свернулась в кресле и посмотрела мимо Тристана на огонь. Она гадала, стоит ли что-то сказать, но не могла придумать ничего, что не звучало бы глупо. Кроме того, может, он хочет подумать. Скорее всего, сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы остаться наедине с самим собой.

– Мне кажется, в начале проще, – наконец произнесла она.

– Что ты имеешь в виду?

Тристан повернулся к ней. Она смотрела не на него, а на огонь, словно впав в транс.

– В самом начале, – сказала она, – когда души спят. Готова поспорить, приятно побыть в тишине и спокойствии. Ты, наверное, устал, что с ними постоянно надо говорить.

Она запнулась, потому что до нее внезапно дошло: она была одной из них.

Тристан некоторое мгновение не отвечал, и она поежилась, прочитав в его молчании самый худший вариант. Конечно, для него она была еще одной душой. На нее накатила досада, и она завертелась в кресле.

– Я перестану говорить, – пообещала она.

Губы Тристана дернулись.

– Тебе необязательно это делать.

Но она была права. Он действительно предпочитал начало путешествия, когда души погружались в сон, и он мог быть практически один. Сон напоминал занавески, которые загораживали его, пусть даже всего на несколько часов, – от их эгоизма, невежества. Он был потрясен, что эта… эта девушка обладала состраданием, что ей хватило великодушия подумать о его чувствах и нуждах. Он взглянул на нее, съежившуюся в кресле и словно желающую раствориться в древних пыльных подушках. Его тронул румянец на ее щеках.

– Ты хочешь услышать еще одну историю? – спросил он.

– Если ты не против рассказать, – скромно ответила Дилан.

Ему в голову пришла идея.

– Ты меня спросила про самую худшую душу, которую я переправлял, – начал он, – но я соврал. Это не ты.

Он замолчал и быстро взглянул на нее.

– Не я? – Дилан опустила голову на колени и изумленно смотрела на него.

– Не ты, – кивнул он. А потом из его голоса пропала шутливость. – Это был маленький мальчик.

– Мальчик? – спросила Дилан.

Тристан кивнул.

– Как он умер?

– Рак, – пробормотал Тристан, не желая озвучивать эту историю как-то иначе, чем шепотом. – Ты бы его видела, как он лежал там. Это было душераздирающе. Крошечный и хрупкий, с белым лицом и лысой головой после химиотерапии.

– Кем ты был для него? – осторожно спросила его Дилан.

– Доктором. Я сказал ему… – Тристан затих, он не был уверен, что может в этом признаться. – Я сказал ему, что могу заставить боль уйти, что он снова будет хорошо себя чувствовать. Его маленькое лицо озарилось. Он спрыгнул с кровати и сказал мне, что уже чувствует себя лучше.

Тристан ненавидел переводить детей. Хоть они шли добровольно и были самыми доверчивыми, с ними было труднее всего. Они редко не жаловались, но ему казалось, что дети заслуживают право на жалобу больше всего. Как несправедливо умереть, прежде чем сможешь вырасти, пожить, получить опыт…

– Тристан. – Голос Дилан заставил его поднять голову. – Можешь не рассказывать, если не хочешь.

Но он хотел. И не знал, почему; это не приятная сказка, и счастливого конца не будет. Он хотел поделиться с ней чем-то своим. Чем-то важным.

– Мы вместе вышли из больницы, и он так давно не видел солнца, что не мог отвести от него взгляда. Первый день прошел хорошо; мы легко добрались до островка безопасности, и я развлекал его фокусами: из ниоткуда разжигал огонь, заставлял вещи передвигаться, не дотрагиваясь до них. Делал все, что угодно, лишь бы его отвлечь. На следующий день он был уставшим. Его разум все еще говорил, что он болен, но мальчик хотел идти. Из-за болезни ему несколько месяцев не разрешалось ходить. Я не мог ему отказать. А следовало.

Тристан пристыженно опустил голову.