Эти слова были произнесены шепотом. Сердце Дилан, до этого разогнавшееся, теперь остановилось и хаотично забилось, так же ожидая ответа, как и она сама.

– Куда?

– Сюда. Туда. Куда угодно. Это не имеет значения.

– Ему здесь не место.

– Как и мне, – парировала Дилан. Она пыталась игнорировать полную сочувствия улыбку Элизы.

– И с тобой ему тоже не место. Он не человек, Дилан. Он не чувствует того, что чувствуем мы, в нем нет крови.

– В нем есть кровь, – тихо произнесла Дилан. Она хотела сказать Элизе, что он так же чувствовал, но понимала, что старушка ей не поверит. Ей не хотелось отстаивать слова Тристана, когда она сама не знала, верила ли в них.

– Что? – спросила Элиза, на ее лице впервые отразилась неуверенность.

– В нем есть кровь, – повторила Дилан. – Когда… когда демоны его поймали, когда затащили под землю, они ранили его. Но он вернулся ко мне. И весь был в синяках и царапинах.

– Я никогда о таком не слышала, – медленно произнесла Элиза. Посмотрела на Джонаса, маячившего за Дилан, и он тоже покачал головой.

– Я это видела, – сказала ей Дилан. Подалась вперед и уставилась на Элизу. – Он может пойти со мной? Если не сюда, то обратно. Перейти пустошь обратно?

Древняя душа закачалась на стуле, обдумывая это.

И наконец покачала головой. Дилан похолодела.

– Я не знаю, – сказала Элиза. – Возможно. Больше я ничего не могу тебе сказать. Это рискованно. – Она внимательно посмотрела на Дилан. – Оно того стоит?

* * *

Тристан сидел неподвижно на стуле в доме безопасности и наблюдал за женщиной, которая спала. Пусть она была довольно взрослой – всего месяц назад отпраздновала тридцать шестой день рождения, – но выглядела очень молодой, когда свернулась клубком на узкой кровати. Длинные каштановые волосы ниспадали на плечи, концы челки щекотали брови. Он видел, как под светло-лиловыми веками из стороны в сторону двигались глаза, ей снились сны. В его затуманенном мозгу не осталось места вопросам, что именно она видела; он просто радовался, что у нее закрыты глаза. Когда они были открыты, то смотрели на него и были совершенно неправильного зеленого оттенка, а он не мог это выносить.

Он вздохнул и поднялся со стула, потянулся, а потом подошел к окну. Снаружи было темно, но для него это не проблема. Он легко различал очертания, тени, которые кружили вокруг крошечного здания, втягивали воздух носом и наслаждались. Ждали. Они разозлились. Не смогли поймать душу, которую он переводил. Ни сегодня, ни вчера, ни позавчера. Это был самый легкий переход за долгое, долгое время. Он мрачно улыбнулся, подумав о том, как Дилан понравились бы эти плоские улицы пустынного городка. Ее не тревожили бы заброшенные высотки, на которые каждые три секунды глазела эта женщина.

Он всегда в своих мыслях называл ее «женщиной». Не хотел думать об ее имени. Она – его работа, не человек, хотя была кроткой и неунывающей. Ее жизнерадостный характер наполнял воздух теплом, небо оставалось ярко-голубым. Еще она была покорной, без вопросов поглощала всю его ложь. Каждый вечер они добирались до островка безопасности с большим запасом времени. И это тоже было отлично, потому что голова Тристана была занята чем-то другим.

Без всяких эмоций. Только таким он мог быть. Безэмоциональным и бесстрастным. Беспечным. Если бы сосредоточился, мог начать жалеть эту женщину. Она казалась ему милой, приятной, вежливой и скромной. Случившееся с ней заслуживало жалости – зарезана воришкой, пока спала, – но жалости в нем не осталось.

Сзади раздался шум, и он повернулся. Это всего лишь женщина тихонько закашлялась и передвинулась на матрасе. Тристан обеспокоенно наблюдал за ней пару секунд, но она не проснулась. Отлично. Он вряд ли выдержал бы разговор.