Мама из другого мира. Дела семейные и не только - Рыжая Ехидна (2019)

— Для тех, у кого не было возможности ознакомиться с финансовым отчетом вверенного мне учреждения или ознакомился, но увидел там двойной смысл… — пробежалась взглядом по всем членам совета, дабы убедиться, что меня слушают. — Поясняю. Я выдвинула предложение назначить подъемные выпускникам приютов. Мне известно, что подобная практика имеет место быть, например, подъемные выплачивают солдатам, закончившим службу, — о том, что в моем мире ещё и квартиры дают я говорить не собиралась. Рано. Тут вообще мало кто информирован о моем иномирном происхождении. Но и до жилья дойдем. Когда-нибудь в перспективе. Москва не сразу строилась. — Отвечая на вопрос графа Лурда по поводу средств, которые тоже нужно где-то взять. Я это понимаю, именно поэтому в комментариях к финансовому отчету прописана идея выделить средства из тех налогов, которые мы честно платим казне. Не хотите подъемных, пусть будет налоговая льгота. Таким образом, за счет снижения затрат, приют сам сможет позаботиться о своих повзрослевших воспитанниках.

— У меня вопрос об упомянутых в газете артефактах, — меняют щекотливую тему разговора, а жаль, я бы про деньги ещё много чего рассказала. — Вы действительно продаете артефакты своего изготовления в счет благотворительного фонда?

— Верно, — ответить на этот вопрос было легко. — Но вы должны понимать, что я не альтруист. Большая часть суммы, вырученной от продажи артефактов, к которым приложили руку воспитанники — например, гребни и музыкальные шкатулки — перечисляется на счет фонда приюта, треть я оставляю себе. За личные разработки, заказ на которые идет через приют, уже я отчисляю процент за посредничество.

— Это справедливо, — величество откинулся на спинку стула, — но меня больше интересуют ваши планы, чем уже свершившиеся достижения, о которых нам если не все, то уже многое известно. Каким вы видите вверенное вам учреждение в будущем? Под вашим управлением, конечно же.

С трудом удержала порыв хихиканья.

Кем вы себя видите через пять лет? Мир другой, а вопросы все те же.

— Планов, Ваше величество, много, — я задумалась, решая, с какой стороны подступиться. Над этим вопросом я не размышляла.

— Давайте начнем с образования, — протягивает мне спасительную веточку Величество. — Вы же понимаете, что Хогуст принесет больше пользы тут, во дворце, чем в роли учителя в глубинке?

— Понимаю, — соглашаюсь с очевидным. С его-то целеустремленностью и квалификацией можно сделать отличную карьеру и подарить миру много пользы. Даже за эти месяцы я была безгранична благодарна, о чем и поделилась с присутствующими в надежде, что мои слова добавят мужчине пару баллов, если все же голосование состоится. — Реджинальд Хогуст дал моим воспитанникам больше, чем от него ожидали. За столь короткий срок он добился потрясающего результата. И я сейчас говорю не об определенном уровне знаний, которым в данный момент обладают соколята, а о том, что мужчина донес до детских умов мысль: сила в образовании. И если поначалу дети учились с большой неохотой, то удостоверившись на деле, что знания — это огромное преимущество, стали посещать занятия если не с удовольствием, то с четким осознанием: надо.

— Да у вас там взаимная любовь, как я посмотрю, — чуть насмешливо хмыкает граф Лурд. — Или вы договорились нахваливать друг друга?

— Карл, тебе газетной статьи мало? — раздраженно интересуется единственная дама в составе Совета. — Ну так держи, перечитай ещё раз.

Король эту парочку припечатал тяжелым взглядом, оба разом примолкли. «Бедный Карл». Вечно последнее слово в споре остается за женщинами. Госпожа Доминтас мне подмигнула, не скрывая улыбки.

Король возобновил беседу:

— Что вы будете делать, когда Хогуст покинет ваш приют?