Рождение богов - Алекс Кимен (2020)

— Ох, молю Зевса, чтобы засветло обернулись.

Пандора на мгновение зажмурилась и наконец решилась:

— Ифгения, послушай… Я… к Гиппарете схожу.

— Ох, госпожа… Негоже, когда хозяина нет, из дому выходить.

— Ифгения! Гиппарета живет в соседнем доме! Я постоянно к ней хожу. Ты же знаешь! Мне… — Пандора замялась. — Мне нужно ей кое-что показать. Я сейчас один пеплос тку. Никак не могу решить, какую кайму сделать.

Старая ключница бросила на девушку цепкий взгляд и отвернулась.

— Воля твоя, госпожа. Не засиживайся долго.

— Меня Антимона проводит! Ты не беспокойся. Когда домой соберусь, пришлю служанку, чтобы меня встретили.

— Хорошо, госпожа. Но лучше тебе домой вернуться раньше хозяина.

— Конечно. Зачем отца беспокоить?

Быстро закончив завтрак, Пандора сбегала наверх. Накинула голубой пеплос, взяла сверток с плащом и спустилась во двор. Раскрасневшаяся от жара печи Антимона уже ждала ее во дворе, вытирая наспех вымытые руки. От нее вкусно пахло горячим хлебом.

— Пошли! — решительно сказала Пандора, закутываясь в пеплос.

Ифгения с легким неодобрением смотрела им вслед. Потом вздохнула, шепнула что-то, обращенное к богам, и покачала головой.

2

Затаив дыхание, Пандора медленно поднималась по широкой мраморной лестнице. По пути на акрополь она вздрагивала от каждого брошенного на нее взгляда, шарахалась от каждого встречного. Но сейчас все волнения вылетели у девушки из головы. Ее захватили восторг и благоговение. С пропилей совсем недавно сняли строительные леса, и ей еще не доводилось видеть их во всем строгом великолепии. Несколько лет назад, когда она была послушницей в Аррефорионе, строительство пропилей только-только начиналось. Кругом были пыль, грязь и слышалась постоянная ругань рабочих.

Пандора вспомнила, как каждое утро они вместе с Гиппаретой выбегали во двор Аррефориона и глазели на всю эту рабочую суету, рисуя в нетерпеливом детском воображении картины торжественного шествия, несущего дары богине. А они во главе процессии, и все вокруг стоят и восхищаются их красотой и благочестием. Каждое утро девочкам казалось, что еще чуть-чуть — и все будет готово. В детстве всегда все кажется быстро и легко.

Пандора подошла к ограде, отделяющей оживленный акрополь от тихого дворика, в котором девочки послушницы служили богине, и осторожно постучала. Отворилась калитка, и старая рабыня-привратница сурово посмотрела на девушку. Здесь не любили незваных гостей.

— Хайре! Благословит тебя совоокая Богиня, — прошептала Пандора и чуть приподняла диплакс, позволив рабыне рассмотреть свое лицо.

Глаза привратницы подобрели. Она узнала девушку. Для всех, кто когда-либо нес послушание в этих стенах, вход в святилище всегда был открыт.

Скрипнула калитка, и Пандора будто окунулась в тишину, покой и благодать, так памятные ей. Вдоль ограды пышно цвела мальва, наполняя маленький дворик фиолетовыми брызгами ярких красок. Повинуясь полузабытому ритуалу, девушка сделала шаг в сторону, коснулась небольшого алтаря и склонила голову, шепча благодарность богине. Затем сорвала бутон с куста и положила его на алтарь. Все было в точности как во снах, мучавших ее в последнее время.

— Проходи, дочка, — привратница приветливо махнула рукой и села на скамеечку возле калитки.

Осторожно, словно крадучись, Пандора поднялась по ступенькам и вошла в прохладную тень храмового зала. Ее сердце заныло от нахлынувших воспоминаний. Две девочки, сонно сидящие за ткацкими станками, увидев гостью, бросили челноки и вскочили.

— Так, девушки! Вы уже закончили работу? Кто вам позволил остановиться? — раздался за спиной Пандоры строгий голос.

Послушницы вздрогнули, быстро сели на клисмосы и схватились за челноки. Пандора с трудом подавила невольный порыв присоединиться к ним.

Она обернулась. Сзади стояла жрица Афины Лисимаха и строго смотрела на девочек, но на лице ее гуляла легкая улыбка.