Рождение богов - Алекс Кимен (2020)

— Вот, дорогуша, — Эфимия подвела девушку к дверям в дальнем конце дворика, — здесь — спальня хозяина, а здесь, по соседству, — для гостей. Там господин Теодор останавливается, когда к нам приезжает… Как раз тебе хорошо будет. И в порядок себя приведешь, и переоденешься. Я тебе одёжу принесу.

Дверь была высокая, тяжелая и прочная. Когда она с протяжным скрипом приоткрылась, рабыне почудилось, будто сказочное чудовище распахнуло свою зловещую пасть.

— Ну, смелее! Проходи, не бойся!

Рабыня протиснулась в полуоткрытую дверь и замерла, не сдержав удивленного возгласа. Она ожидала увидеть обычную тесную темную спаленку, как и все виденные ею прежде. Но эта комната была ни на что не похожа. Просторная, светлая, с высоким потолком, с большим ложем у стены и длинным столом напротив. Вдоль стен тянулись широкие беленые доски, заваленные свитками и уставленные всякой всячиной. Здесь были статуэтки, деревянные игрушки, детали доспехов и множество небольших искусно расписанных кратеров, киликов, скифосов и других сосудов. Девушка узнала несколько работ, сделанных в мастерской отца, и ее сердце тоскливо сжалось от пронзившей его острой боли. Но все же тоска не смогла поглотить все ее чувства. Самым поразительным в комнате был свет. Свет, льющийся через огромное окно.

Ключница улыбнулась, заметив, какое впечатление комната произвела на девушку, и увлекла ее к окну. Оно было закрыто какими-то полупрозрачными пластинами, но сквозь них в комнату проникали солнечные лучи. Пластины были вставлены в деревянные рамки. Девушка не удержалась и осторожно коснулась пластины пальцем. Странно, пластина холодная и твердая. Приглядевшись, девушка заметила, что пластины отличаются друг от друга по цвету. Большинство были молочно-белыми или серовато-бледными, но несколько пластин, на уровне глаз, казались почти прозрачными, и через них можно было рассмотреть кусочек голубого неба. Ключница толкнула деревянную рамку, и оказалось, что гигантское окно можно открыть, словно дверь. Оно распахнулось, и девушка ахнула. За окном оказался балкон, огороженный толстыми полированными деревянными перилами. С балкона виднелись луга, сбегающие к едва заметной полосе моря.

— Как красиво… — прошептала рабыня.

Старая ключница довольно поддакнула.

Оглядевшись, девушка заметила, что на балкон ведет еще одна дверь с окном.

— Это комната господина, — пояснила Эфимия. — У него точно такая же спальня. Очень удобно, не правда ли?

— Да, госпожа…

— Пойдем! Это еще не все… — старая ключница хвасталась чудесами этого странного дома, словно ребенок, показывающий гостям любимые игрушки.

Они вернулись в спальню, и Эфимия подвела девушку к незаметной двери.

За дверью оказалось какое-то странное помещение — небольшое, но все же достаточно просторное. Девушка отметила про себя, что именно такого размера и должна быть спальня в доме. Здесь не было обычного сумрака, царящего в спальнях. Комната купалась в лучах солнечного света, бьющего из окна — не настолько большого, как в спальне, но этого хватало с лихвой. Комната была тщательно побелена, так что от яркого света слепило глаза.

Ключница улыбнулась:

— Поверь, дорогуша, это самое лучшее место во всем доме. Вскоре ты не сможешь представить, как жила без всего этого…

— Без чего?

— Гляди!

Эфимия указала на большую мраморую чашу, способную вместить даже человека. Внутри темнело небольшое отверстие. Из стены рядом торчали две трубки из какого-то красноватого металла. Из одной — чередой тонких прозрачных бусин капала вода. На конце другой — медленно набухали капли, изредка срываясь вниз. По дну лохани к отверстию тянулась грязно-желтая полоска.

Ключница поморщилась:

— Эх, никак не получается, чтобы совсем не текло… Я тебе тряпочку дам и песочек. Ты эту желтизну сотри. Тогда совсем красиво будет.

— Конечно, госпожа. Но что это?

Эфимия добродушно усмехнулась: