Поворот оверштаг - Владислав Савин (2012)

Наши возвращаются. На «Сирене» тоже есть ГАС, могут использоваться и как средство связи. Короткий импульс, направленный в секторе, фрицы не заметят, нет еще тут аналогов «мини-СОСУС», стационарных датчиков у входа в базу.

Принимаем. Переднюю крышку аппарата открыть, «Сирена» втягивается внутрь, крышку закрыть, аппарат осушить, заднюю открыть, «Сирену» — в отсек, раскрепить на стеллаже. Вернулись! И на вопрос Большакова по «Лиственнице» «Как?» — ответ: «Все штатно!» — «Сколько?» — «Все три! Только замерзли, согреться бы…»

Поставили все три одним экипажем? Если все пройдет, дам представление на Героев. Заслужили.

Все штатно. Значит, не было никакого Голливуда с погонями и стрельбой, а просто тихо и незаметно прошли по программе, заложенной в бортовой навигатор, до места стоянки выбранной цели. Затем работа — поставить «Сирену» на автоматическое удержание глубины, переключиться с бортового кислорода на аппараты, откинуть фонарь и выйти в воду. В темноте вскрыть носовой контейнер, извлечь мины, прикрепить на магнитах к днищу судна (нет обрастания корпуса в полярных морях). Активировать взрыватель (на время и на попытку отделения мины от днища). Вернуться к «Сирене», привести все в походное положение, проверить воздух и заряд и принять решение: идти к следующей цели или домой. Хорошо, есть навигатор. Что будет, когда электроника сдохнет и придется вот так идти по вражескому рейду, пользуясь лишь компасом и счислением пути? Но пока преимущество наше, а вот у этих конкретных фрицев не будет уже никакого «потом».

Всего лишь несколько часов в ледяной воде, в едва обогреваемой кабине, где невозможно повернуться, с минимальным запасом воздуха. Без всякой стрельбы, но… Война — это не красивые киношные бои, это прежде всего огромный и тяжелый труд, как копание траншей, «от меня и до ужина», и ползание на брюхе по грязи — и много того, за что на «гражданке» нормальный человек не взялся бы ни за какую плату. Тут же — не за плату, а за жизнь. Если не повезет, то за свою, а если все будет как положено и задумано, то за жизнь врага.

Большаков не вытерпел, лично идет в торпедный отсек. Ну а я даю команду «домой». Отойдя к норду, обмениваемся позывными с эсминцами. Докладываем о результате. В принципе можно уже на базу, но… Приказ был «по возможности убедиться в успехе». А вдруг мины не сработают или наши по ошибке прилепили что-то не на цель, а на какую-то баржу? Фраза «по возможности», странно выглядящая в военном приказе, означает, что решение принимать мне, по обстановке и на месте.

Обстановка дозволяет, и мы решаем подождать. Эсминцы можно отпустить — не совсем, а чтобы оттянулись к Рыбачьему, все ближе к нашим аэродромам, да и зенитки с берега достанут, смогут их прикрыть. С другой стороны, при их скорости, это тоже не расстояние, если понадобятся, подойдут очень быстро.

Отошли на глубины, у входа в Варангер-фьорд, как раз посреди между полуостровами Варангер и Рыбачий. Двести с гаком — уже можно развернуться. Ныряем на полсотни, слушаем. Нас тут не засечь — и мы пока никого не замечаем.

Полдень. Множественный шум винтов с веста и зюйд-веста. Опознание по сигнатурам — все те же 800-тонники. Судя по маневрам, ведут противолодочный поиск. Идут группой к норду, прочесывая район. Судя по курсу, должны пройти мимо нас примерно в двух милях. У нас нет приказа ввязываться в бой. Но уж очень хорошо идут, как на полигоне! А зачем, собственно, бой, если есть возможность нанести врагу ущерб и уйти? Ведь клюнут!

— Боевая тревога! Торпедная атака. ТриЭс, зарядить ЭТ-80, бесследные.