Поворот оверштаг - Владислав Савин (2012)

Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.

Подводная лодка «Воронеж». Баренцево море, к северо-западу от Порсангер-фьорда.

Дежавю, ей-богу! Почти то самое место, где конвой долбали. К югу от нас — участок пути конвоя от Хаммерфеста до Хеннигсвага, на входе в Порсангер-фьорд, в глубине — рыбачий порт и поселок Лаксэльв, около него — авиабаза Банак. Из всей этой географии для нас конкретно имеет значение, как фрицы пойдут: прижимаясь к берегу, прячась за островами, которых здесь почти как в финских шхерах, или по открытому морю? Первый путь в навигационном отношении просто опасен, особенно ночью, маяки и навигационные знаки тоже под вопросом — для рыбачьих ботов хорошо, а крупные транспорта? И все равно у Порсангер-фьорда конвой должен выйти на открытую воду. Второй же путь, согласно лоции, является основным для больших судов в мирное время, на безопасном удалении от берега и больших глубинах. Что для нас просто идеальные условия атаки!

И слава богу, на этот раз я нормально выспался, а теперь принимал доклады в ЦП. Ничего не случилось, вышли в заданные координаты, конвой от нас в сорока милях, по карте примерно здесь, прочего противника не обнаружено, эсминцы наверху, в миле за кормой. Кодированное сообщение из штаба флота: эскадра выйдет в точку рандеву через восемь часов. То есть уже к закату, если их не обнаружат люфты. Из чего следует, что опять же главную роль сыграть придется нам. Утешает лишь то, что наши в любом случае успеют перехватить конвой до Киркенеса. Но вряд ли сумеют его уничтожить — если крейсера останутся боеспособны. А значит, наши цели прежде всего не транспорта, а боевые корабли. Не мелочь, с которой наши «семерки» справятся сами, как было у Петсамо, а крейсера и «нарвики». Потому что даже одиночный эсминец «тип 36А», он же «нарвик», по огневой мощи близок к легкому крейсеру, пять 150-миллиметровых стволов против четырех 130-миллиметровых у наших «семерок». Платой стало почти вдвое большее водоизмещение, 3600 тонн против двух с чем-то у наших — и все равно вооружение было слишком тяжелым для таких размеров, корабли вышли очень «мокрыми», тяжело всходили на волну. И сохранился врожденный для германских эсминцев «порок сердца» — котлы на высоких параметрах пара, принятые на вооружение без должной проверки, с великолепными «бумажными» характеристиками, но очень капризные и ненадежные в реальной военно-морской практике (ни в одном другом флоте мира надежность котлов не становилась фактором, по-крупному влияющим на боевое применение кораблей). Что же важно для нас, противолодочное вооружение «нарвиков» было откровенно слабым: ни одной потопленной подлодки, нашей или союзников, на их счету в нашей истории не было.

Впрочем, будь у фрицев в конвое хоть «флетчеры», это вряд ли бы их спасло. Просто нам пришлось бы потратить невосполняемый боеприпас.

Радио на «Куйбышев»: держаться подальше. Для старых эсминцев попасть под огонь двух крейсеров, в том числе одного тяжелого, — это верная смерть. Да и «нарвики», по сути, «недокрейсера» — во французском флоте этот класс отдельно выделяли в «лидеры», отличая от просто эсминцев. И паспортный ход у них тридцать семь узлов — догонят (сколько реально, не знаю, но у «новиков» изношенные машины едва дают тридцать). Будем надеяться, что пока еще ночь, рассвет через три часа. И не рискнут немцы слишком далеко отдаляться от охраняемого конвоя, даже если крейсера и эсминцы идут не в непосредственном охранении, а в эскадре прикрытия, маневрирующей относительно свободно.