Пути-дороги - Константин Борисов-Назимов (2020)

Маски на лицо и шапочки на волосы не обнаружил, пришлось так выходить, хотя ведь и просил Серафиму, чтобы одеяние в операционной лежало с запасом. Сейчас злиться смысла нет, но увиденное в больнице меня сильно расстроило. Массовый наплыв пациентов с травмами – и персонал не справился, действуют неслаженно, не знают, кому в первую очередь оказывать помощь. Понимаю, что Портейгу и Короткову некогда организовывать осмотр и указывать, что и как делать, но если бы они минут пять потратили, то всем бы легче стало.

– Что у вас? – спросил мужика, лежащего на животе. – Имя, фамилия, жалобы.

Сам уже вижу, что пиджак у моего пациента промок от крови, в боку несколько рваных порезов, словно осколки.

– Георгий Федин, бригадир, спина, – со скрипом зубов ответил мужик. – В цехе работали, а потом хлопок, спина дико болит.

– Пальцы на ногах чувствуешь? Пошевелить можешь? – уточнил я, вытащив из кармана нож и вспарывая ткань пиджака, а потом рубаху пострадавшего.

– Могу, но сил нет и больно так, что кричать хочется, – ответил Георгий.

– Укол морфия, – оглянулся на бледную сестру милосердия, но та зашаталась и стала падать. – Мля, этого еще не хватало! – ругнулся, но успел девушку подхватить, а потом оттащил к двери и по щекам похлопал: – Ты как? Ну-ка очнись! Сестра милосердия или белошвейка?!

– Простите, там такие раны и кровь, – сглотнув, ответила девушка.

Н-да, совсем молоденькая, лет шестнадцати, глаза испуганные, пот на лбу. И что мне теперь делать? Девчонку успокаивать или раненым заниматься?

– Иди умойся холодной водой, после чего мне поможешь, – ласково ей улыбаюсь, а сам к стонам прислушиваюсь, которые доносятся из коридора. – Кстати, где у нас морфий и шприцы? – задаю вопрос, чтобы ее отвлечь, сам-то прекрасно знаю, что где лежит.

– В шкафу, справа от окна, – вытирая слезы, отвечает сестра милосердия.

– Вот и отлично, – резюмировал я, поднимаясь на ноги, – иди, у раненого несколько осколков в спине, их нужно как можно скорее вытащить.

Возвратился к Георгию, мужик уже без сознания, но если начну осколки извлекать, то он от боли очнется и начнет дергаться. Ремнями прикрутил его ноги, руки и туловище к операционному столу, радуясь, что подобный вариант предусмотрели. Укол морфия сделал и начал извлекать осколки из спины. Вскоре подошла сестра милосердия, бледная, но губы упрямо поджаты – справится.

– Как зовут? – поинтересовался у нее.

– Настенька… ой, Анастасия! – ответила та.

– Так, слушай меня внимательно, Настенька, – убирая кровь тампоном с бока раненого и морщась, так как тут осколок явно больший и вошел глубоко, – в обморок не падать, следи за состоянием раненого, и если он дышать перестанет, ты сразу мне говори.

– Поняла, – закивала она. – Может, мне на его пульсе руку держать?

– Держи, – делая разрез скальпелем, согласился я. – Щипцы! – протянул руку.

Настенька не растерялась, скальпель у меня забрала, а щипцы вложила. Вытащил осколок, кинул его себе под ноги, промыл рану, зашил и приступил к следующей. Девчушка мне ассистирует и уже не собирается чувств лишаться.