Детство - Василий Панфилов (2019)

Ираида Акакиевна кормила сытно и вкусно. Было неловко, но отказаться от предложенной добавки не хватило сил. Каша с мясом! Я ажно слюнями чуть не захлебнулся — такое ить только на свадьбах два разика едал, а тут случайных постояльцев с утра кормят!

— На вот, — Он украдкой, прислушиваясь к завозившемуся в комнате мужу, сунула мне внушительный узел со снедью, — Вчерашнее собрала, что ты есть не стал. В дороге пригодится!

Мужчины встали хмурые, но похмеляться не стали, только чаю выдули по несколько стаканов, да посетили нужник.

До станции шли пешком, вразвалочку. Хмельным духом от них шибало поначалу за несколько шагов, но потихонечку выветривалось. Зато кофеем запахло, какой дядька Алехан пьёт иногда. Ишь, хитро как! Зёрна пожевал, значит, и вонищи хмельной как не бывало!

Илья Федосеевич шёл важно, раскланиваясь едва ли не с каждым встречным, то и дело заводя разговоры. Чистой публики поутру не попадается, да оно и известно — господа, они затемно не встают!

На станции я сразу закрутил головой — красотища-то какая! Тот-которой-во-мне некстати заворочался, и в голове появились те самые приснённые картинки с дивными городами.

— То во сне! — Мысленно заспорил я, — А то вот! Явь!

Всё едино, окружающая красотища разом будто поблёкла, отчего стало вдруг обидно.

— Постой тут, — Приказал Илья Федосеевич мне, — а то неча! Буфет второго класса, не абы что! Чай, господ сейчас нет…

Он замолк, выразительно покосившись на дядьку. Тот закивал, убавив привычной мущщинской степенности. Сразу понятно стало, кто здесь главный, а кто так, из милости.

Вдвоём с Иваном Карпычем, боязливо ступающего по паркетным полам, они пошли куда-то к стойке, но дверь захлопнулась перед моим носом. Обидно! Даже рассмотреть ничего не успел, кроме полов-то.

Не успел я замёрзнуть, как они вышли из буфета, уже похмелённые и раскрасневшиеся, да не вдвоём уже.

— Этот? — Ткнул в меня пальцем молодец, выглядящий как приказчик в лавке. Старый уже, чуть не под тридцать.

— Он самый, Сидор Поликарпыч! — Заулыбался Илья Федосеевич, — Пачпорт его я вам отдал, передадите его с бумагами мастеру, да и дело сделано!

— Только из уважения к вам, Илья Федосеевич, — Вздохнул приказчик, не обращая внимания на Ивана Карпыча, — Мальчишка-то, сразу видно — дерзок да глуп!

— Ничо… — Официянт мелко рассмеялся, — ужо вгонят ему ума через задние ворота! Посмиреет да поумнеет!

— Пойдём, — Сидор Поликарпыч смерил меня взглядом, — Убежать коль захочешь, ловить тебя не буду, волкам по зиме тоже есть охота, хе-хе! Не отставай!

Рослый приказчик подхватил потёртый саквояж и зашагал, не оглядываясь, только снег под сапогами поскрипывает. Поколебавшись на миг, заспешил за ним следом, тоже не оглядываясь.

— Умерла так умерла, — Непонятно сказал Тот-кто-внутри.

Четвёртая глава

Поспешая трусцой за Сидором Поликарпычем, я ажно взмок. Узлы-то не тяжёлые, но громоздкие да неудобные — страсть! А у меня их два, но ничё, своя ноша не тянет!

— Облегчиться нужно перед дорогой, — Непонятно буркнул Сидор Поликарпыч, направляя шаги к лепо украшенному каменному строению, стоящему особливо от других.

— Никак нужник? — Сдвигаю шапку на затылок. Слыхал я от дядьки Алехана, что в городе строят такие — каменные, и на всех-всех! Любой зайти может и посцать или посидеть вдумчиво.

Зналось, но не верилось — думал, така же байка, как про облизьяну или бородату бабу. Ну враки ведь! Нормальный человек в тако непотребство и зайти погребует. Хотя чегой-то я? То нормальные, а то городские! Где там нормальные-то? Эхе-хе… а я и сам городским скоро стану-то.

— Догадался? — Усмешливо сказал Сидор Поликарпыч.

— Что ж не догадаться-то? Издали сцаниной несёт!

— Несёт ему, — Крутанул головой прикащик, — Сам давно в хлеву навоз чистил-то!?