Взвод лейтенанта Кольчугина - Максимов Рустам Иванович

— Пожалуй, я соглашусь с тобой. Выпить бы не помешало, — после небольшого раздумья согласился лейтенант. — Лично я не ожидал, что в первом же бою в моём взводе двое выйдут из строя с серьёзными ранениями от холодного оружия, да десяток бойцов слегка порежутся обо всякие там ножики и сабли. Я боялся, что мы встретим равных нам по силе синекожих, и оставим на поле боя целых полвзвода только погибшими.

— Признаюсь, я боялся того же самого, господа офицеры, — самым серьёзным тоном произнёс сержант Торсон. — Думаю, что мы вообще могли не долететь до поверхности, если бы ни те храбрые парни с крейсеров и дестройеров.

— Вот, Влад, ещё один повод, чтобы пригубить фляжку. Надо помянуть погибших в космосе ради нашей сегодняшней удачи, — помрачнел лейтенант Риккардо. — Ладно, я пойду к своим мужикам. Если захотите что-нибудь покрепче родниковой воды – приходите, посидим.

— Когда будет свободное время, Луис, — ответил Кольчугин, провожая взглядом фигуру приятеля. — Рол, график ночного дежурства готов? Давай-ка, глянем…

Наконец, солнце закатилось за горизонт, и окружающую местность накрыло покрывалом ночи. Спустя полчаса взошла пара венерианских лун, чей мерцающий свет создавал причудливую игру теней. Вокруг города появились местные ночные хищники, с рычанием и завываниями закружили вокруг свежевырытых братских могил на берегу бухты. Несколько особей, осмелев, попробовали, было, сунуться в зияющие проломы городских ворот. Раздавшиеся взрывы и предсмертные вопли известили, что наглые падальщики напоролись на сенсорные мины и проволочное спиральное заграждение. После этого зверьё перебралось к урезу воды, где море возвращало тела погибших в акватории бухты воинов Рысей. Часовые весьма удивились столь вызывающему поведению местной фауны, но не придали этому особого значения.

Куда больший интерес бодрствующих мобпехов вызвали парящие в ночном небе птицы. По какому-то необъяснимому стечению обстоятельств над городом собралась огромная стая пернатых, и с высоты неслись самые разнообразные крики и вопли. Эта какофония звуков мешала спать десантникам, и, похоже, как-то странно действовала на сидевших по домам и под замками местных жителей. Аборигены вели себя тихо, словно мыши. Это настораживало патрульных, обходящих дозором тёмные улицы и переулки. Тепловизоры и приборы ночного видения раз за разом фиксировали лишь мелких грызунов, чем-то похожих на прыгающих крыс, но не обнаруживали ничего опасного и подозрительного. Так продолжалось где-то часов до трёх ночи, после чего небо разверзлось, и наступил ад.

Владислав проснулся от дикого крика и гвалта, и вспыхнувшей тут и там перестрелки. Выглянув в оконный проём, в первые три секунды лейтенант ничего не понял, с удивлением глядя на падающие вниз и взмывающие вверх верещащие тени. Затем офицер опустил вниз прибор ночного видения, и тотчас вскинул автомат. Длинная очередь рассекла пополам пикирующего на голову часовому двухметрового птеродактиля, или птерозавра, или хрентамзнаеткого. Вторая очередь подрезала крыло ещё одному летающему гаду, а третья снесла голову бегущей по земле вприпрыжку очередной крылатой твари. Лишь после этого Кольчугин шагнул на улицу, с опозданием нажимая тангетку передатчика.

— "Игнус-два" Первому… Они повсюду… "Аэро-три", "аэро-три", доложи обстановку… (Цензура!), гадина такая! На тебе, на! — эфир был заполнен нагромождением запросов, отзывов, и команд.

— Господин лейтенант, нас атаковали гигантские птицы! — рядом возникла знакомая фигура сержанта Торсона. За ним выскочили из дверного проёма бойцы его секции, без команды открыли огонь по атакующим часовых летающим ящерам.

— Да, (цензура!), что же это такое!? — ворвался в ухо знакомый голос рядового первого класса Камано. — Ральф, у меня почти закончились патроны!