Взвод лейтенанта Кольчугина - Максимов Рустам Иванович

— Торсон – вытаскивайте дозорных! Мендоза, Ортега – прикрывают! Остальные – огонь по готовности! — прокричал лейтенант, пытаясь перекрыть льющиеся с неба крики и верещание. — (Цензура!), да врубите же, вы, наконец, маскировку!

Пятёрка мобпехов во главе с сержантом Торсоном бросилась к ведущей наверх лестнице, ещё две секции выдвинулись на открытое пространство, отвлекая осатаневших звероящеров. Из пары находившихся на надвратной башне часовых вёл огонь только один. Второй – рядовой Камано – спускался вниз, активировав маскировку формы, на ходу ведя огонь одиночными по одному ему видимым целям. Где-то рядом застрочил пулемёт, к нему присоединился второй. Строчки трассирующих пуль пронзили ночное небо, в котором вдруг одна за другой вспыхнули три запущенные моряками осветительные ракеты.

— Епическая сила! Сколько же их здесь? — с оттенком крайнего изумления произнёс кто-то в эфире. — Из подствольников – огонь!

— Господин лейтенант! Переключите на штабной канал! — рядом оказался связист, потормошил Владислава за плечо.

— Ага! — кивнул офицер, нажимая тангетку. — "Аква-один" слушает!

— "Аква-один"! Через минуту моряки устроят фейерверк, поэтому уводи своих парней со стены и с улицы! — спокойный уверенный голос подполковника Руденко никак не вписывался в окружающую обстановку. — Отсчёт пошёл!

— Вот, (цензура!). Всем – прикрываем Торсона, и сразу в укрытия! — прокричал Кольчугин, заменяя расстрелянный магазин. — Иначе попадём под огонь флота!

Практически все разведчики активировали оптическую маскировку, интенсивность огня усилилась, на землю падали окровавленные ошмётки и фрагменты тел летающих ящеров, среди которых не попадалось ни одного целого. Немного правее по гребню стены ударили с десяток гранат из подствольных гранатомётов. Затем раздалась вторая серия разрывов. В небе над городом висело уже несколько десятков осветительных "люстр", поэтому было видно, словно днём.

Секция сержанта Торсона и часовые преодолели пятьдесят метров открытого пространства от городской стены до ворот двухэтажного дома. Чуть раньше в дом заскочили остальные десантники, прикрывавшие эвакуацию товарищей. Следом за бегущим последним рядовым Камано устремилась очередная летающая бестия, видимо, почуяв добычу нюхом, и, внезапно рухнула наземь без движения. Кего Тапс попал ящеру точно в голову, снеся разрывной пулей часть черепа. Затем снайпер подстрелил опустившегося на край стены птерозавра, и откатился в сторону, ослеплённый вспышками света в ночном прицеле. Небо над городом и бухтой полыхнуло разрывами сотен снарядов и ракет.

— Ложись! — прокричал Кольчугин, бросаясь на пол у оконного проёма.

Мобпехи последовали примеру командира, вжимаясь в грязные доски пола. По крыше и стенам дома застучали осколки, несколько из них влетело в оконные и дверные проёмы. Крики и гвалт летающих ящеров окончательно утонули в грохоте разрывов. Хотя людям казалось, что зенитный огонь продолжался вечно, минут через десять внезапно наступила почти полная тишина. Лишь откуда-то издалека раздавались пропитанные болью крики, которые прервала одиночная очередь из автомата.

— Ни хрена себе, вот это да! — только и смог выдавить из себя кто-то за спиной Владислава, когда разведчики покинули спасительный домик. Всё пространство между городской стеной и строениями было покрыто шевелящейся, вздрагивающей, и уже мёртвой плотью. Сотни, тысячи искромсанных на куски летучих тварей нашли свою смерть от зенитного огня тримаранов и пуль десантников.

— Всем ротам! Немедленно доложить о потерях! — прозвучал в эфире взволнованный голос начальника штаба батальона. К большому удивлению командования, погибших не оказалось, хотя до некоторых солдат добрались острые зубы хищников, а несколько бойцов получили ранения от осколков ракет и снарядов. Всего насчиталось около двух десятков пострадавших.