Ангел мщения - Галина Романова (2018)

– Я поверил, что она жертва обстоятельств, подполковник. Жертва чудовищных обстоятельств. И еще я поверил, что ее использовали втемную. Она должна была погибнуть там, в зале суда, и даже не подозревала об этом. – Сергей снова повторил: – Она должна была погибнуть.

– Но не погибла же! – возмутился Самоваров.

– И именно по этой причине, по вашему мнению, те люди ждали ее в квартире ее матери? – снова подал голос капитан.

– Да. И именно по этой причине они замучили до смерти ее мать, пытаясь узнать о местонахождении ее дочери. Она не соучастница. Она – свидетель. И именно поэтому я помогал ей. Да.

– А я-то полагала, что ты в меня влюбился, дядя Сережа, – раздалось от двери в кухню.

Вот дуреха! Зачем?! Зачем она вернулась?! Они же возьмут ее теперь, увезут, посадят в камеру. И даже если в одиночку, это ее не спасет.

– Обещал не пить, – укорила Инна, заходя в кухню. – А таксист снова водки привез.

– Ну и что, – буркнул Авдеев. – Кому я нужен трезвый?

– Мне, – серьезно заявила Инна и села с ним рядом за стол, коснувшись локтем его локтя. – Кто-то же мне должен таскать передачки в тюрьму. Кто, если не ты? Она не понесет.

Они оба уставились на Машку, съедающую Инну глазами. А та еще поддразнила: улыбнулась кисло и головой тряхнула с вызовом.

– Ты с ней переспать успел? – ахнула Машка и вдруг, привстав, потянулась неухоженными ногтями к лицу девушки.

– Сядьте, Мария Ивановна, – прикрикнул на нее Самоваров.

И жестом фокусника извлек из кармана наручники, распахнул их, выложив на стол. Инна послушно сунула в них запястья. Наручники защелкнулись.

– Зачем ты вернулась, Инна? – воскликнул Сергей, не сводя взгляда с дверного проема.

Мужчина в штатском, посланный забрать у таксиста водку, задерживался.

– А смысл бежать? – Она окинула его угрюмым взглядом. – И куда? Лучше этим сдамся, чем те меня убьют. Ну что, поехали?

Глава 26

На мокрую ветку цветущей сирени уселась ворона. Страшная черная птица была слишком тяжела. Ветка с массивной цветущей гроздью нагнулась почти до земли. Закачалась. Ворону это не спугнуло. Она продолжала сидеть, балансируя на сиреневой ветке, как на канате.

Дурной знак, решил Альберт Вадимович и заставил себя отвести взгляд. Не смотреть на большую черную птицу. Где-то он читал, что вороны предвещают недоброе. Особенно если прилетают в одиночку, не стаей. Особенно если смотрят на тебя. Альберт Вадимович снова глянул на сиреневый куст. Ворона по-прежнему качалась на ветке. Ее черные глаза-бусинки уставились прямо на него.

Да нет же! Чушь полная! Она не может видеть его за тройным стеклопакетом. Чушь и предрассудки.

Ворона словно услыхала его сомнения. Взмахнула большими черными крыльями, взлетела с ветки и переместилась на подоконник. Ее клюв коснулся стекла раз-другой-третий.

Она стучала в стекло! Она принесла дурные вести!

– Кыш-кыш-кыш! – Альберт Вадимович замахал на птицу руками, с силой застучал в стекло. – Пошла отсюда, пошла!

Ворона прошлась по оцинковке подоконника и улетела.

– Ну вот. Так-то лучше.

С тяжелым вздохом он задернул тяжелые портьеры. Окна редко занавешивались. Некому было наблюдать за жизнью старика извне. Только грозным черным птицам. Он заставил себя отойти от окна. Проворчал:

– Так ты скоро с ума сойдешь, Алик. Нельзя… Нельзя так распускаться…