Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Часов в восемь – восемь тридцать. Не поздно.

– И где вы ночевали? В отеле?

– Нет, у нас там есть квартирка. Студия. Я останавливаюсь там, когда приезжаю в город на собрания, и мы там выпиваем.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – спросила Лакост.

– Подтвердить? – переспросил он.

И тут его осенило, как в конечном счете осеняет всех подозреваемых. Что они подозреваемые. Но в отличие от большинства, Брайан не разозлился, не насторожился. Вид у него стал еще более испуганный, если только такое возможно.

– Я оставался один в квартире. Консьержа там нет. Я вошел и до утра не выходил.

– Кому-нибудь звонили?

– Только Антуанетте. – Он сжал губы и прерывисто вздохнул.

– Во сколько?

– Когда приехал, часа в три. Сообщил, что добрался без происшествий. Она сказала, что Клара приглашает нас на обед, но она хочет отказаться.

– Она не говорила почему? – спросил Бовуар, впервые подав голос за все время допроса.

– Сказала, что к ней попозже может зайти кое-кто.

– Кто?

– Люди из театра, – ответил Брайан. – Они хотели поговорить с ней. Наверное, собирались ее уволить, но я ей ничего не сказал.

– А она знала, по какому поводу к ней могут прийти? – спросила Лакост.

– Она считала, что они передумали и все же собираются довести постановку до конца. – Он положил руку на экземпляр «Она сидела и плакала» на кухонном столе. Рукопись была испещрена пометками. – Она не могла поверить, что все ее бросили.

И снова Брайан назвал им имена, и снова Бовуар записал их.

– Эмоции вокруг пьесы разыгрались нешуточные, – сказала Лакост.

Брайан кивнул:

– Конечно, мы совершили ошибку. Не стоило браться за эту пьесу. – Он посмотрел на полицейских, и впервые на его лице появилось абсолютно сосредоточенное выражение. – Вы же не считаете, что это имеет какое-то отношение… – Он показал рукой в сторону гостиной. – Нет, нелепица какая-то. Ведь речь идет всего лишь о пьесе. Никого она не волнует так уж сильно.

– Взволновала достаточно, чтобы отказаться от участия, – заметила Лакост.

Но достаточно ли, чтобы убить?

– Кто знал, что вы уезжаете в Монреаль? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Брайан, подумав, но явно не осознавая важность вопроса. – По-моему, люди знали, что я уезжаю время от времени. Но вчера я никому не говорил, что уезжаю.

Лакост переглянулась с Бовуаром. Неужели Брайан не понял, что сейчас он упустил шанс отвести от себя подозрения?

Антуанетту убил человек, который был уверен, что ему не помешают. Следовательно, убийца либо не знал о Брайане вообще, либо знал, что Брайан в Монреале. Либо Брайан и совершил убийство.

Скажи он им, что о его отъезде знало много народу, они открыли бы целый список подозреваемых. Но он ничего такого не сказал. Это говорило о том, что он либо невиновен, либо глуп, либо так верил в себя, что решил разыгрывать глупость.

Они задали еще несколько вопросов, и Брайан дал на них ответы – некоторые неуверенные, некоторые неполные, некоторые подробные. Из его ответов возникал образ человека, сраженного горем, находившегося в сотне километров от Антуанетты, когда ее убили. Образ человека, не имевшего никакого отношения к убийству. Сожалевшего о том, что он уезжал. И не знавшего никого, кто желал бы ей смерти.

– Я знаю, вы должны рассматривать все возможности, но ведь это было ограбление, да? – спросил в конце Брайан. – Конечно ограбление, что же еще. Посмотрите, что тут устроили.

Полицейские не ответили, и его мысли запутались еще сильнее, чем прежде.

– Вы хотите сказать, что кто-то убил Антуанетту специально?

– Не исключено, – ответила Лакост.

– Но кому она мешала? – спросил он. – За что? Я знаю, она иногда вызывала у людей раздражение, но не настолько же.

– Вам никто не приходит в голову? – спросила Лакост.