Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Тогда зачем она увезла вещи в театр? – спросил Бовуар, но тут же поднял руку. – Постойте. Не говорите мне. Она вывозит их из дома, чтобы покупатель ничего без нее не нашел. А она ему ничего не скажет без предоплаты. – Он хлопнул ладонями по столешнице. – Дело раскрыто.

– А ты не упускаешь одну деталь? – спросил Арман.

– Имя убийцы? – осведомился Жан Ги. – Ну, я разгадал дело до половины. Остальное сделает старший инспектор. Да?

Изабель Лакост сидела за столом, постукивая авторучкой по губам. Она перестала слушать – мудрое решение – и теперь только думала.

– Вино, – сказала она. – Стала бы Антуанетта выпивать целую бутылку перед важной встречей? Разве ей не требовалась свежая голова?

– Может быть, ей в большей мере требовалось мужество, – возразил Бовуар. – И потом, мы не можем знать, выпила ли она всю бутылку сама. Может быть, убийца выпил пару бокалов, а после вымыл посуду. Или же она нервничала и выпила больше, чем собиралась. Она не могла не понимать, что встречается с человеком, на чьей совести как минимум одна жизнь.

Лакост кивнула:

– Этим можно объяснить и ее травму. Она не кажется умышленной. Предположим, Антуанетта напилась и стала спорить, между ними началась драчка, и она потеряла равновесие.

– А когда покупателю уже ничто не мешало, он принялся обыскивать дом, – сказал Гамаш. – Он же не знал, что Антуанетта все вывезла.

– Но тут возникает другая проблема, – заявила Лакост. – Обыск театра не дал никаких результатов. Ни спускового механизма, ни чертежей не обнаружено. Куда же она могла их спрятать?

Они переглянулись.

– Похоже, мы уперлись в тупик, – сказала Лакост. – Нам явно не хватает информации.

Она посмотрела на Адама Коэна, который сидел за столом, уставившись в экран своего компьютера. «Уж не в игры ли он играет?» – подумала она и, встав, пересекла комнату.

– Мы готовы выслушать твой отчет.

Его пальцы лежали на клавиатуре, но не двигались, глаза не отрывались от того, что, к облегчению Лакост, оказалось текстом. Вроде бы документом.

– Я почти готов, – рассеянно сказал он. Потом поднял глаза. – Извините, сэр. Мадам. Старший инспектор.

Он слегка наклонил голову, и если бы он встал, то его движение можно было бы принять за реверанс.

– Когда закончишь, мы тебя ждем.

Лакост дала ему неблагодарное задание найти документы и материалы, которые могли бы оказаться важными для их расследования. Завещание доктора Кутюра. Налоговые декларации Антуанетты.

– Ему нужно еще несколько минут, – сказала она, возвращаясь за стол для совещаний. – Вы говорили с вашим другом из КСРБ?

– Перед тем как прийти сюда, – кивнул Гамаш. – Сама она не знает Мэри Фрейзер или Шона Делорма, но просмотрела их личные дела и подтвердила, что они служат в КСРБ. Они курируют Ближний Восток, и Джеральд Булл на самом деле – одно из их досье.

– Если они курируют Ближний Восток, – заметила Лакост, – то не логично ли было бы предположить, что Фрейзер способна отличить арабский язык от иврита? Увидев надпись на пушке, она подумала, что это арабский.

– Возможно, притворялась дурочкой, – сказал Гамаш. – Наверное, она часто так поступает. А еще она хотела узнать, что известно вам.

– Что ж, значит, она добилась своего, ведь я ей сказала, – проговорила Лакост.

– Не беда, – подбодрил ее Гамаш. – Мэри Фрейзер, несомненно, говорит по-арабски и на иврите и точно поняла, что там написано. Мой источник сказал, что Фрейзер и Делорм служат в КСРБ с самого начала.

– Это с какого же времени?

– С тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, – сказал Гамаш и увидел, что брови у обоих его собеседников удивленно взлетели.

– Вы шутите! Канада создала Большого брата в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом[59] году? – развеселилась Лакост. – Надеюсь, по меньшей мере один человек оценил иронию этого.

Но Бовуару было не до смеха.