Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Определенно, – ответил Гамаш. И замолчал в ожидании.

– Где вы ее нашли? – спросил Флеминг.

– Там, где вы ее оставили, конечно. Она не самая самоходная из пушек, верно?

– Скажите мне, где вы ее нашли, – продолжал настаивать Флеминг.

Он насторожился. Почувствовал что-то в Гамаше. Может быть, некоторую неуверенность. Изменение цвета лица, частоты дыхания, сердцебиения. Перед Гамашем сидел хищник с обостренными органами восприятия, отшлифованными годами тайной жизни. И убийств.

Гамаш знал: хищника может остановить только более крупный хищник. Если ему целую жизнь удавалось ловить убийц, то не потому, что он был робкий или слабый.

– Мы нашли «Беби Вавилон» в Хайуотере, – словно невзначай сказал он. – Вернее, то, что от нее осталось. Другая пушка стояла в лесу. Что же касается Вавилонской блудницы, то не заметить ее трудно. И потом, мы побеседовали с Алом Лепажем.

Он ждал, пока Флеминг переварит информацию.

– Я говорил Буллу, что Лепаж – слабое звено, – сказал наконец Флеминг. – Но Булл проникся к нему доверием.

– Он проникся доверием и к вам. Похоже, он плохо разбирался в людях, – заметил Гамаш. – Как выяснилось, слабым звеном оказался он.

Флеминг изучал Гамаша. И Гамаш чувствовал, что тот пытается сообразить, как наилучшим образом его освежевать. Не физически, а интеллектуально, эмоционально.

Гамаш не сводил глаз с Флеминга, а также ощущал присутствие Бовуара у двери и словно явно видел выражение тревоги на его лице. Предчувствие беды.

– Да, – сказал Флеминг. – Джеральд Булл имел хорошие мозги, но огромное самомнение и еще больших размеров рот. Слишком много людей узнали про «Проект „Вавилон“». Он даже начал намекать, что «Большой Вавилон» реализован.

Флеминг чуть кивнул. Его движение произвело странное впечатление, будто дешевая деревянная кукла пошевелила головой.

– Но «Беби Вавилон», в общем-то, не была тайной, верно? – сказал Гамаш. – И никто не делал из нее тайны. Мы все про нее знали.

Стратегическое использование местоимения «мы» не прошло мимо внимания Флеминга.

– Эта идея принадлежала мне, – сказал он. – Построить пушку на вершине холма, навести ее на Штаты. Сделать из нее «тайну».

Его бледные руки закавычили последнее слово.

– Чтобы она была у всех на глазах, – понимающе кивнул Гамаш. – Но не другая. Не настоящая. И все говорили, что Джеральд Булл – гений.

Гамаш произнес последнюю фразу с сарказмом, и Флеминг покраснел.

– Вас он тоже одурачил?

Гамаш поднял руки, потом уронил их на холодный металлические стол, так похожий на анатомический.

– Вы ведь не знаете, кто я, верно? – сказал Гамаш.

Он словно играл с гранатой. Охранник у двери крепче сжал штурмовую винтовку, даже Бовуар чуть подался назад.

– Никто не знал про «Большой Вавилон», – сказал Флеминг. – Никто. Все считали, что пушка в Хайуотере единственная, а когда она не прошла испытания, все решили, что мы потерпели неудачу.

– Вы подтвердили правоту критиков, – сказал Гамаш. – «Проект „Вавилон“» – пустышка. Они посмеялись и перестали обращать на вас внимание, а вы потихоньку принялись собирать настоящую пушку.

Гамаш не мог не признать гениальность замысла. Провести мощную операцию прикрытия, чтобы ловкость рук принесла плоды. Им удалось незаметно создать самую мощную в истории пусковую установку, потому что все смотрели в другую сторону. Пока эго Джеральда Булла не заявило о себе во всю мочь.

– Истинным гением был, конечно, Гийом Кутюр, – сказал Гамаш.

– Вы знаете про него? – спросил Флеминг, оценивая и переоценивая своего посетителя. – Да, благодаря доктору Кутюру мы заработали целое состояние.

– Но потом Джеральд Булл стал угрожать вашему благополучию.