Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Вы хотите освободить Флеминга? – с трудом выговорил Бовуар.

– Мы должны найти чертежи до выхода новостей. Наша проблема будет не в журналистах и не в любителях диковин. Все торговцы оружием, все наемники, все разведки, все террористические группы и коррумпированные диктаторы узнают о пушке. Эти люди не из числа неопытных авантюристов. Они умны, мотивированы и безжалостны. И они нахлынут сюда. Господи Исусе, ты понимаешь, что случится, если какой-нибудь торговец оружием опередит нас и первым найдет чертежи?

– Всё «если» да «если»! – прокричал в ответ Жан Ги. – Может, ничего такого и не случится. Но мы точно знаем, что случится, если выпустить Флеминга из чистилища. Он станет убивать. Снова и снова.

– Не рассказывай мне о том, что будет делать Флеминг. Ты понятия не имеешь, на что способен этот человек. А я знаю.

– Так скажите мне, бога ради. Что он сделал? На что он способен?

– Он создал Вавилонскую блудницу! – выкрикнул Гамаш.

– Гравировку? Да знаю я!

– Да нет, настоящую! Из своих жертв!

Бовуар отшатнулся. Сделал шаг назад от Гамаша. От слов, которые тот произнес, и от образа, который возник перед его мысленным взором. Образа того, что совершил Флеминг. Того вселенского ужаса, из-за которого процесс закрыли от общества.

– А-а-а-а-а, – вырвалось у Бовуара на выдохе, словно его душа съежилась и вместе с воздухом вышла из тела. – И дети?

– Все. Все семь жертв, – сказал Гамаш и снова согнулся, уперев руки в колени.

Бовуар рухнул на колени. Он смотрел на Гамаша, который пытался перевести дыхание. Груз, который нес на своих плечах этот человек, нельзя было вообразить. Ходили слухи о какой-то записи. Гамаш стоял в том зале судебных заседаний, вбирая в себя то, чего не должны были знать другие граждане. Ради всех пожертвовали несколькими.

Гамаш неуверенно выпрямился и наконец встал во весь рост. В нем чувствовалась решимость.

– Если бы был какой-то другой способ, Жан Ги…

– Его нельзя выпускать. Я вас прошу. – Бовуар, все еще стоявший на коленях, поднял руки к Гамашу. – Никакой пользы не будет. Вполне возможно, что он лгал вам. Может, он и не знает, где чертежи. – Бовуар вскочил на ноги, переполненный злостью. – Вы находились слишком близко от него и не видели. Он играл с вами, морочил вам голову.

– Ты думаешь, я не знаю? – прокричал Гамаш. – Не знаю, что он, вероятно, лгал? И даже если ему известно, где чертежи, то нам он почти наверняка не скажет. Я все знаю.

– Тогда зачем же идти на такой риск? Зачем даже рассматривать такую возможность?

– Что случится, если мы оставим Флеминга в тюрьме, а чертежи найдет другой торговец оружием?

Он уставился на Бовуара, бросая ему вызов. Побуждая встать на то место, на котором стоял сам Гамаш. На всех ветрах.

Они стояли, разделенные несколькими шагами, и смотрели друг на друга.

– Ты думаешь, я хочу освобождать Флеминга? – прорычал Гамаш. – Хочу привести его в Три Сосны? Да у меня от одной только мысли о нем вся душа переворачивается. Но видимо, у нас нет выбора. Флеминг, возможно, не скажет нам, где хранятся чертежи. И у него появится возможность бежать. Но я не знаю, где находятся чертежи. И ты не знаешь. Господь свидетель, чего я только не предпринимал, чтобы их найти!

– И Флеминг, возможно, тоже ничего не знает. Он готов врать что угодно, лишь бы выбраться оттуда.

– Но не исключено. Не исключено, что и знает. Возможно, он наша единственная надежда.

Бовуар в ужасе посмотрел на Гамаша:

– Вы возлагаете надежды на это существо. Что, если следующие жизни, которые он заберет, будут жизнями мадам Гамаш, или Анни, или ваших внучек? Вы и в этом случае будете сохранять такую же беспечность?

– Беспечность? Ты думаешь, я беспечный? Если чертежи найдем не мы, ты хоть представляешь, сколько жен и мужей, детей и внуков погибнут? Десятки тысяч. А может, и сотни. Никто не будет в безопасности!