Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Вы и мальчику не поверили, – тихо произнес Розенблатт. – И посмотрите, что случилось.

Гамаш на миг оцепенел, словно жизнь покинула его. Потом он вздохнул и снова сел.

– Пожалуйста, присядьте, – сказал он, показывая на место рядом с собой.

Профессор Розенблатт поколебался несколько мгновений, но тоже сел.

– Расскажите, что вам известно о «Проекте „Вавилон“» и Джеральде Булле.

Профессор Розенблатт обвел их взглядом и увидел если не доверие, то по крайней мере желание попытаться понять.

– Не секрет, что Саддам хотел уничтожить Израиль, – начал Розенблатт. – И начать полномасштабную войну. Он хотел контролировать весь регион.

Гамаш кивнул, вспоминая конец восьмидесятых – начало девяностых годов ушедшего века. Для Бовуара и Лакост то время принадлежало истории. Для него и Розенблатта – собственным воспоминаниям.

– Вообще-то, существует множество гипотез касательно «Проекта „Вавилон“», – продолжил Розенблатт. – Одни нелепее других.

Никто не смотрел на Бовуара, который изо всех сил пытался скрыть зевоту.

– Некоторые даже считали, что доктор Булл строит свою пушку для израильтян. Для упреждающего удара по Ираку. Они прагматики. Они верят в Бога. Но как сражаться с дьяволом? Молитвами? Так вот, Джеральд Булл стал ответом на такую молитву.

– Но у израильтян есть самое современное оружие, – сказала Лакост. – Зачем им такая суперпушка?

– Им она ни к чему, – ответил Гамаш. – А вот Саддаму Хусейну была бы кстати.

Бовуар нахмурил брови. Наконец-то логика пробила брешь в его скептицизме.

– Да, – сказал ученый. – Оружие массового поражения, которое может быть собрано где угодно. Например, в сердце пустыни. Для него не требуется никакой электроники, никаких особых навыков.

– А как предполагалось производить нацеливание? – спросил Гамаш, вспоминая фотографии израильтян в противогазах, прячущихся в своих домах под вой сирен во время Войны в заливе.

– Там есть система наведения, но без электроники добиться точности невозможно. В особенности при больших расстояниях. Единственный изъян в творении Булла.

– Изъян? – переспросил Гамаш. – Вам не кажется, что это слишком мягкое слово?

Профессор покраснел, чувствуя на себе проницательный взгляд Гамаша.

– И это значит… – напирал Гамаш.

– Это значит, что при больших расстояниях суперпушка не гарантировала поражения только военных целей.

– Это значит нечто большее, – сказал Гамаш. – Она и не строилась для поражения военных целей, верно?

– Тогда для чего она строилась? – спросила Лакост.

– Для городов, – сказал Гамаш. – Город – самая крупная и доступная мишень. Пушка предназначалась для разрушения Тель-Авива и Иерусалима. Для убийства мужчин, женщин, детей. Учителей, барменов, водителей автобусов. Ее назначение состояло в том, чтобы стереть их с лица земли. Привести Израиль к состоянию каменного века.

– Или Багдад, – заметила Лакост. – Если покупателем был Израиль. Не забывайте, что надпись рядом с гравировкой сделана на иврите.

Бовуар все это время молчал, только негромко хмыкал, пресекая собственные поползновения вставить язвительный комментарий.

– А ты что думаешь? – спросил его Арман.

– Я думаю об Армагеддоне, – ответил он.

– О кинофильме? – осведомилась Лакост и получила от него улыбку.

– Non. Если та штуковина в лесу действует, то Булл создал пушку, которая может выводить снаряд на орбиту с намерением и надеждой стирать с лица земли целые города. В любой точке земли.

Профессор Розенблатт кивнул:

– В любой.

Теперь стало ясно, кто был настоящим монстром. Не Вавилонская блудница. И даже не суперпушка. А человек, который их создал.

Гамаш и Бовуар вышли из дома, следуя в нескольких шагах за Лакост и профессором.