Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– Вы считаете, что если я ученый, то у меня нет веры? – спросил Розенблатт. – Вы будете удивлены, узнав, сколько физиков верят в Бога.

– А вы?

– Я верю, что каждое действие встречает противодействие. А что иначе означает инь и ян? Рай и ад. Мирная деревенька, где хорошо думается, и страшная машина для убийства под боком.

– Куда же еще идти дьяволу, если не в рай? – заметил Бовуар.

– Куда же еще идти Богу, если не в ад? – парировал Розенблатт.

Пожилой человек поднял руки в старческих пятнах и изобразил с их помощью весы.

Равновесие.

– Merci, patron, – сказал Жан Ги, откинувшись назад, чтобы дать Оливье возможность поставить тарелку.

Гребешки были большие и сочные, зажаренные до золотистого цвета. Они лежали на зерновой подложке со свежими травами, жареными кедровыми орешками и козьим сыром рядом с теплым жареным яблоком. Жан Ги хотел было спросить о грушевом салате, но его отвлек клубный сэндвич с беконом и тонкими ломтиками картофеля фри, поставленный перед профессором.

«Он знает толк в еде», – подумал Бовуар.

– Позвольте мне выступить вашим искусителем? – сказал Розенблатт, пододвигая тарелку на миллиметр к Жану Ги.

– Non, merci, – сказал Жан Ги и взял картофельный ломтик.

Профессор улыбнулся, но улыбка быстро сошла с его лица.

– Кто они?

Бовуар проследил за недовольным взглядом Розенблатта и увидел в дверях Изабель Лакост рядом с Шоном Делормом и Мэри Фрейзер.

Мэри Фрейзер спросила у Лакост:

– Это он?

– Профессор Розенблатт, oui, – ответила Лакост. – Вас представить?

Сделав вид, что не расслышала взволнованного шепота ей в спину: «Non, merci», Изабель двинулась между столиков.

– Они идут сюда, – взволнованным шепотом сказал Розенблатт.

Бовуар не удивился бы, услышав от него выкрик «Бежим, прячемся!».

– Вот вы где! – воскликнула Изабель, словно увидела Бовуара случайно, а не по заранее согласованному между ними плану. – А мы тоже решили поесть. Кажется, вы незнакомы. Профессор Розенблатт, позвольте представить Мэри Фрейзер и Шона Делорма. Только что из Оттавы. Их тоже интересует наша находка.

Розенблатт снова с трудом поднялся на ноги, однако с меньшим энтузиазмом, чем при встрече с Рут Зардо. Он не то чтобы скривился при виде незнакомцев – он был слишком хорошо воспитан для этого, – но явно был недоволен.

– Мы незнакомы, но вроде бы переписывались, – сказал он.

– Да, – коротко подтвердил Делорм.

А Мэри Фрейзер вообще не сказала ни слова, хотя и пожала профессору руку. Как показалось Лакост, скорее по привычке, чем по желанию.

Лакост огляделась и заметила свободный столик вдали от Бовуара и профессора.

– Вон там, кажется, не занято, – сказала она, и агенты КСРБ бросились туда, чуть ли не перепрыгивая через другие столики.

Старший инспектор Лакост просила Оливье не говорить о том, что она по телефону зарезервировала этот столик.

– Они работают на КСРБ, – сказал профессор, поворачиваясь спиной к вновь прибывшим. – Но вам это наверняка известно. Я думаю, секретными агентами их можно назвать лишь с большой натяжкой.

– Тогда кто же они? – спросил Бовуар.

– Канцелярские служащие, – ответил Розенблатт.

– А откуда вы их знаете? И откуда они знают вас?

– Я несколько лет запрашивал у правительства информацию о Джеральде Булле и «Проекте „Вавилон“». Собирался написать о нем монографию к двадцатилетию его убийства. Эти двое работают в отделе, где хранится досье на доктора Булла, но они не пожелали выпустить информацию за стены их конторы.

– Почему?

– Хороший вопрос, инспектор.

Он повернул голову и заметил, как Мэри Фрейзер опустила глаза. Розенблатт снова посмотрел на Бовуара:

– Как они отреагировали на суперорудие?

– Удивились не меньше вашего, – ответил Бовуар.

– Так ли оно на самом деле?