Природа зверя - Луиза Пенни (2017)

– У всех нас есть своя красная черта, – сказал профессор. – Даже у тех, кто создает оружие. Есть вещи, за которые я бы никогда не взялся. Они слишком отвратительны, хотя их создание и возможно.

– Мы живем в мире, где существует ядерное и химическое оружие, – сказал Бовуар, кладя вилку. Аппетит у него внезапно пропал. – Неужели есть что-то ужаснее?

К его облегчению, профессор не ответил. Он только посмотрел в окно на тихую деревеньку.

– Не могу поверить, что он создал эту пушку. Его просили оставить этот проект, но он считал, что другие конструкторы просто ему завидуют.

– Вы знали доктора Булла? – спросил Бовуар.

– Я уже говорил: я не был знаком с ним лично. Я работал в другой лиге, но тоже принадлежал к оружейному сообществу, хотя и косвенно, – к его научной части.

– И вы ему завидовали? – спросил Бовуар. – Другие конструкторы ему завидовали?

Розенблатт отрицательно покачал головой:

– Мы боялись.

– Чего вы боялись?

– Мы боялись, что Джеральд Булл создаст то, что собирался создать, хотя до конца и не верили, что это возможно. Несомненно, Булла убили, чтобы остановить его работу. Думаю, в досье КСРБ есть такая информация. Но они не понимали, что опаздывают. Жребий был брошен. Орудие создано.

– Oui, – сказал Бовуар. – Но для кого он создал свою пушку и почему здесь?

– Он больной на всю голову, – сказала Мэри Фрейзер, глядя через весь зал в спину старому ученому. – У него возникали всякие странные мысли о Джеральде Булле. И о нас. У него мания преследования. Он считает, что мы утаиваем от него информацию.

– Но мы действительно утаиваем, – перебил ее Делорм.

– Да, но в этом нет ничего личного, – сказала Мэри Фрейзер. – Все согласно акту о хранении секретных сведений. Мы не можем поделиться этими сведениями, даже если бы и захотели. И кстати, в связи с этим вопрос к вам: кому вы еще говорили о суперорудии, кроме него?

– Оно упоминается в нашем официальном отчете о совершении преступления, – сказала Лакост. – Но отчет – документ служебного пользования. Никаких заявлений для прессы мы не делали.

– Хорошо. И не делайте, пока мы не разберемся с тем, что происходит.

– Да, всю информацию необходимо засекретить, – сказал Делорм, с явным удовольствием произнося эти слова, вероятно, впервые за его карьеру.

– Я понимаю, почему пока необходимо закрыть информацию о суперорудии, но почему была засекречена информация о Джеральде Булле? – спросила Изабель Лакост, набрав на вилку немного теплого салата из утки. – Ведь человек давно умер.

– По правде говоря, я не знаю, – озадаченно произнесла Мэри Фрейзер.

Похоже, прежде она никогда не задавалась этим вопросом. И в самом деле, ее работа сводилась к анализу информации, а не к оспариванию содержания.

– Вы наверняка читали его досье, – не отступала Лакост. – Вероятно, в мире нет больше никого, кто так хорошо знал бы Джеральда Булла. Что говорится в тех документах?

– Говорится, что он был обычным торговцем оружием, возможно социопатом, – сказала Мэри Фрейзер. Рассказывая о Джеральде Булле, она продолжала смотреть на Розенблатта. – Ему было все равно, кому продавать оружие и как оно будет использоваться.

– Доктору Буллу хотелось только побольше денег и подтверждения правоты его теорий, – добавил Делорм. – А если по ходу дела погибнут сотни тысяч людей, то это его не касалось.

– Если бы ему удалось воплотить свои планы в жизнь, одному богу известно, что бы произошло в том регионе, – сказала Мэри Фрейзер, снова переводя взгляд на Лакост.

– Значит, его клиентом и в самом деле был Саддам? – спросила Лакост.

– Так считали полевые агенты, – подтвердила Мэри Фрейзер.

– Но даже если они ошибались и он имел договоренности с израильтянами или саудитами, это тоже была бы кровавая бойня, – сказал Делорм.

– Армагеддон, – уточнила Мэри Фрейзер.