Отель «Петровский» - Альбина Нурисламова (2020)

Нет, вот этого как раз и не вспомнить, да и говорила Наталья слишком тихо и неразборчиво.

Дмитрий отвернулся от окна, поежился и поглядел на камин. Огонь полыхал ярко, но в комнате все равно было холодно, словно огонь разожгли только что, и просторное помещение не успело прогреться.

В новом отцовском доме ему выделили две большие комнаты. Были они смежными: из коридора можно попасть в ту комнату, где сейчас находился Дмитрий (кабинет, он же гостиная), а отсюда – в спальню.

В дверь постучали. Слуги, должно быть. Или, может, отец вернулся.

– Входите, – пригласил Дмитрий.

Однако никто не вошел.

Подойдя к двери, он невольно прислушался. За дверь кто-то был: слышался не то смешок, не то покашливание.

Дмитрий распахнул дверь.

– Я же велел вам… – Начал было он, но оборвал себя на полуслове.

В коридоре никого не оказалось.

В некотором замешательстве притворив дверь, Дмитрий тут же, через секунду, услышал звук, который ни с чем нельзя было спутать: кто-то громко дважды стукнул по ней костяшками пальцев.

«Идиотские шутки!» – разозлился он и снова рывком распахнул дверь.

Но за ней снова никого не было. И вот тут Дмитрию впервые стало не по себе. Холод, который царил в комнате, кажется, многократно усилился.

Когда в закрытую дверь с силой шарахнули и принялись колотить снова и снова, он уже не стал открывать ее, вместо этого повернул торчавший в замочной скважине ключ и отошел назад.

«Надо позвать кого-то, – смятенно подумал Дмитрий. – В спальне вроде бы есть колокольчик».

Дверь теперь скребли и царапали. Бормотание усилилось: квохчущий, старческий голос произносил что-то, но слов было не разобрать.

«Это, должно быть, какой-то сумасшедший», – думал Дмитрий, направляясь в спальню, но тут взгляд его упал на кресло, что стояло боком к нему, возле камина.

В кресле сидел человек – женщина в черном платье. Лицо ее было закрыто густой вдовьей вуалью.

– Как вы вошли сюда? – не испугавшись, а, скорее, удивившись, спросил Дмитрий.

Женщина стала медленно поворачивать голову в его сторону. Лица под вуалью было не разобрать. Звуки под дверью стихли (наверное, неведомые гости ушли), и теперь тишина казалась плотной, как ткань, что скрывала лицо незнакомки.

«Как она могла попасть сюда? Кто это?» – думал Дмитрий.

В глубине души он понимал, что ни один человек не сумел бы войти, да и некому было, и незачем, но позволить себе осознать, что это, быть может, и не человек вовсе, было невозможно. Поэтому он из последних сил цеплялся за эти вопросы, за свое недоумение.

Между тем женщина теперь смотрела прямо на него. Видеть ее лица он не мог, да и не хотел. Что-то подсказывало ему: не стоит видеть, что скрывается под ажурной тканью.

– Баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай, – раздался негромкий голос.

Простые слова, всего лишь колыбельная. Но Дмитрий почувствовал, как в животе будто невесть откуда взялся кусок льда: нутро заледенело, ладони похолодели. Он хотел бежать отсюда, но не мог двинуться с места. Женщина полузабытым жестом поднесла руки к лицу, взялась за края вуали, собираясь приподнять ее.

«Мама!» – хотел произнести Дмитрий, но не сумел.

В этот момент за спиной раздался хлопок. Кто-то ударил в ладоши возле самого его уха. Дмитрий не выдержал и вскрикнул, сердце колотилось о ребра так, что готово было пробить грудную клетку.

Обернувшись, он увидел позади себя пустую комнату. Никого, кто мог бы напугать его, разыграть так глупо – подкрасться и хлопнуть в ладоши, как озорной мальчишка, не было.

Вконец перепуганный, замороченный, он снова резко развернулся, посмотрел на сидевшую в кресле женщину (свою покойную мать?). Только вот кресло оказалось пустым. Женщина исчезла, будто ее и не было тут секунду назад.

«Я схожу с ума», – пронеслось в мозгу.