Отель «Петровский» - Альбина Нурисламова (2020)

«Посмотрим, что так не понравилось Илье в этом отеле», – думал Миша, загоняя автомобиль на парковку.

Ничего не скажешь, шикарное местечко, все по высшему разряду. Шагая бодрой и уверенной походкой к дверям, глядя по сторонам, Миша внезапно поймал себя на мысли, что, несмотря на окружающие его красоту и роскошь, ему тут не нравится: хочется повернуться и бежать куда подальше.

Мысль была, конечно, весьма неуместной. Кругом гуляли люди, новогоднее убранство слепило глаза великолепием, играла музыка… Но Мишу с головой накрывало чувство, которое проще всего было описать как отчаяние.

Борясь с ним, он так и не придумал, кем представится, когда войдет внутрь, да и вообще не сообразил еще, что станет делать, когда переступит порог.

Только вот делать ничего и не пришлось.

«Оно сейчас проглотит меня», – пришло Мише в голову, когда он входил в услужливо открытые перед ним швейцаром двери.

Миг – и Михаил оказался в здании. И бежать было уже поздно.

Первой пришла мысль: «Я сошел с ума?»

Следом: «Мне все чудится».

Однако не было это ни галлюцинацией, ни сновидением.

Перед Мишей простирался огромный холл. Дальний конец его терялся в сероватом тумане, поэтому нельзя было сказать, насколько он по-настоящему велик. Вполне возможно, границы и вовсе не было. Потолок был высоким, как в храме, но святостью тут и не пахло.

Это место отдаленно напоминало вестибюль (может быть, отеля, а может – больницы), только размеры помещения были гораздо больше обычного. На полу лежали черно-белые квадратные каменные плиты, высоко под потолком висела затянутая паутиной люстра с хрустальными свечами. Стену с левой стороны украшали изрезанные трещинами зеркала, справа виднелась полуразрушенная лестница с разваливающимися перилами, уводящая на второй этаж.

Все кругом было ветхим, полуразрушенным, грязным…Нет, на самом деле на ум приходило иное слово – «нечистым».

В огромном холле было холодно, дыхание вырывалось изо рта клубами прозрачного пара. Пахло чем-то острым, едким, звериным: запах вызывал в памяти клетки с дикими животными, больничные палаты и, одновременно, непроходимые топи и болота.

«Где я? – спросил себя Миша. – Куда я попал?»

Хотя, пожалуй, для начала следовало бы разобраться как.

Как именно это стало возможным?

Как можно было, ступив на порог нового шикарного отеля, которому надлежало стать украшением города, оказаться черт знает где?

Миша растерянно обернулся и увидел глухую стену. Двери, через которую он вошел сюда, больше не было. Вернуться не получалось. Позвать на помощь? Исключено. Он не знал, где находится, но был уверен, что на его зов откликнется нечто такое, с чем лучше никогда не сталкиваться.

Чувство, которое Михаил испытывал, глядя на кирпичную кладку, замуровавшую его невесть где, невозможно было назвать ни паникой, ни страхом – оно было гораздо более всеобъемлющим, поглощающим все эмоции.

Миша оглянулся по сторонам. Сделал шаг вперед. Пол выглядел надежным, под ногами была твердь – и вместе с тем не покидало ощущение зыбкости, казалось, он в любую минуту может провалиться, увлекая его в бездну. Следующий шаг можно было сделать, только превозмогая это ощущение, а оно было таким сильным, таким параноидально отчетливым, что Мишу затрясло от напряжения, когда он попытался преодолеть внутреннее сопротивление.

Чувствуя, что близок к истерике, он снова поглядел по сторонам, желая найти точку опоры, зацепиться взглядом хоть за что-то, что могло бы дать иллюзию нормальности, но вместо этого разглядел то, чего не заметил прежде.

А может быть, это возникло только что?

Это были дыры – провалы в полу, похожие на рваные раны с неровными краями. Внизу, в зияющей черноте, шевелилось нечто: Миша не видел этого глазами, но точно знал – его внутренний радар принимал какие-то сигналы.

«Там кто-то есть! Оно…»

За край разлома уцепились пальцы.