Золушка и Дракон - Елена Михалкова (2011)

– Мы больше не будем, – пообещал Илюшин и продолжил уже тише: – У тебя есть телефон девушки? Позвони и предупреди, раз так опасаешься за ее судьбу. Только сделай это аккуратно, чтобы не навести ни ее, ни Чайку на подозрения.

– Да нет у меня ее телефона! Я ей свой номер оставил, а у нее взять не догадался.

Макар разочарованно прищелкнул пальцами.

– Подожди, у тебя же должен быть номер Черниковой, – сообразил он. – Попроси ее, чтобы жена Чайки тебе перезвонила.

Сергей схватился за телефон.

– А еще лучше – не говори ей ничего, – добавил Илюшин. – Какими словами ты будешь предупреждать жену Чайки, чтобы она держалась от супруга подальше? «Уважаемая Лиля, ваш муж псих, не подходите к нему близко?» Лучше уговори ее уйти из дома, а через пару часов я сам приеду в пансионат и встречусь с ней.

Но Бабкин, не слушая, уже звонил Евгении Черниковой.

Их разговор успокоил его: выяснилось, что день «Рассвета» в самом разгаре и в нем участвуют практически все, включая Лилию Чайку.

– Я ее видела с час назад, – крикнула Евгения в ухо Бабкину. На заднем плане играла бодрая музыка и чей-то старческий голос азартно кричал: «Павлуша, давай!» – Не дотрагивайся до шаров! Это я не вам! Она на спортплощадке играла! Это я вам! Да обгоняй его, обгоняй! Это я не вам! Господи, да что ж за растяпа… Простите, это я снова не вам!

Закончив беседу, Бабкин почувствовал себя куда спокойнее.

– Я же говорил, что ты зря дергался, – рассудительно сказал Макар. – Тебе вредна эта беготня по потолку с налитыми кровью глазами. Сиди спокойно, все с девушкой в порядке!

Он встал, потянулся, внимательно посмотрел на Бабкина. Тот выглядел усталым, но вполне здоровым.

– Съезжу-ка я к следователю, – известил Макар. – К Мерзляеву. Нечего время тянуть. Поговорю с ним сам, пускай берутся за Чайку, пока он и впрямь кого-нибудь не угробил. Все, созвонимся.

Бабкин смотрел через окно, как он идет через больничный двор, подкидывая в ладони ключи от машины – мальчишка мальчишкой, больше двадцати пяти не дашь. Бабкин усмехнулся: «А ведь Мурзоеву не позавидуешь… Разделает его Макар как бог черепаху».

– Девушка, когда Владислав Степанович придет? – обратился он к медсестре. – Полтора часа жду.

– Он занят, – непререкаемым тоном ответили ему. – Ждите.

* * *

Лиля падала. Падала в темную нору, обернувшуюся разинутой рыбьей пастью, летела сквозь ледяную черноту воды. Свет уносился все дальше от нее, сужался в точку, и протягивать руки к нему было бесполезно – мрак завладел всем вокруг.

Она сделала что-то не то… что-то неправильное… Всего один стакан напитка со странным вкусом… Или это был шоколад… Наверное, все-таки сок: она устала и очень хотела пить. И побежала домой… Или нет?

Господи, этот мрак стирал ей память! Что с ней сделали? Куда она летит?

Перед глазами Лили вспыхивали видения: черные маски, беззвучный оскал хищной морды, выпученные глаза, с ужасом взирающие на нее с земляных стен. Или из воды… Лиля забилась, попыталась закричать, но с губ не сорвалось ни звука.

На секунду мир вокруг перевернулся, тело ее подбросило, словно от взрывной волны, но боли она не почувствовала. Маски и оскал исчезли, но все вокруг колыхалось, искажалось, словно она смотрела через толстое стекло. Где она? В стеклянной клетке? На дне? Провалилась в реку, что на полотнах ее мужа, и теперь останется вечной пленницей – смотреть с его картин, разинув рот в беззвучном вопле?

Мысли переплетались, путались. «А ведь он и дядю так же… Заточил, спрятал, и никто не узнает. Даже я… столько раз смотрела… и не догадывалась. Никто не догадывается… Вода, под водой смерть».

Смерть.

Взгляд Лили сфокусировался на чем-то блестящем, лежащем неподалеку от нее. Что это, гарпун? Рыбака, его владельца, море слизнуло вместе с лодкой, пережевало и выплюнуло останки на сушу, а вещицу заботливо утащило, припрятало на дне, куда опустилась и Лиля.