Выхода нет - Кара Хантер (2019)

Дж. Б.: В общих чертах – да. Хотя он все время подчеркивал, что нужно это не ему самому, а кому-то из членов семьи. Но он бы по-любому так сказал, правда?

В.Э.: Дело в том, что у нас есть доказательства того, что его жена страдала от постнатальной депрессии. Как вы думаете, могла речь идти о ней?

Дж. Б.: Ах вот как… Я не знал. В таком случае – да, он мог иметь в виду ее.

В.Э.: А вы не вспомните, кого порекомендовали ему?

Дж. Б.: Я дал ему целый список. Человек шесть-семь из местных. Могу продиктовать.

В.Э.: А вы не знаете, он с кем-то из них связывался?

Дж. Б.: Они бы мне не сказали, даже если бы это произошло. Конфиденциальность и все такое… И, как уже говорил, с тех пор я о нем ничего не слышал.

В.Э.: А как он вообще выглядел в тот вечер на Саут-Пэрэйд?

Дж. Б.: Просто кошмарно. Небритый, под мышками пятна пота… Ну, и все такое.

В.Э.: Это было на него не похоже?

Дж. Б. (с гримасой): Вот именно. Для Майкла всегда очень большую роль играла внешняя сторона. У него всегда должны были быть лучшие оценки на экзаменах, лучшая работа, самый красивый дом, самая красивая жена… Ну, вы меня понимаете. Знаете…

В.Э.: Я вас слушаю…

Дж. Б.: Первое, что мне пришло в голову, когда я увидел новости, – это то, что он сделал это сам. Знаете, такой последний и окончательный выход. Честно сказать, если бы я не знал, что в то время он был в Лондоне, я бы все еще так думал. Он всегда был немного фаталистом…

* * *

28 июля 2017 года, 10:45

160 дней до пожара

Саути-роуд, 23, Оксфорд

Майкл Эсмонд открывает дверь своего кабинета и несколько мгновений стоит, глядя на сад. Сегодня один из самых жарких дней в году, но, пока стригли траву, ему приходилось из-за шума закрывать дверь. А теперь, когда Гарри на четвереньках ровняет бордюры, можно впустить в комнату немного свежего воздуха. Гарри, без сомнения, отличный работник: сад выглядит так, как он не выглядел вот уже много лет. Хоть новую вечеринку для факультета устраивай. Но лучше не надо. Теперь он по опыту знает, что подобные мероприятия дают гораздо меньше, чем от них ожидаешь, да и Сэм, скорее всего, такого не выдержит. Не говоря уже о расходах. Майкл поворачивается, возвращается к столу и еще с час слышит только звук секаторов и редкий лай собаки на соседнем участке. Он настолько погружен в то, что делает, что не замечает, когда Гарри прекращает работу, и отрывается от стола, лишь когда на страницу перед ним падает тень. Майкл поднимает глаза.

– Подарок от Сэм.

Перед ним стоит Гарри с банкой пива в руке. И с бокалом. В другой он держит еще одну банку для себя.

– Спасибо, – благодарит Майкл, откидываясь в кресле. – Отличная работа – я имею в виду сад…

– Самое тяжелое уже позади. – Гарри улыбается. – Но в это время года расслабляться нельзя. – Он прикладывает холодную банку ко лбу, словно позирует для рекламы прохладительных напитков. Что ж, реклама могла бы стать для него неплохим вариантом, если бы он решил ею заняться. У него есть и внешний вид, и шесть кубиков пресса, и глубокий загар. Сейчас он стирает тыльной стороной руки капельки пота с верхней губы. Майкл быстро отворачивается, понимая, что смотрит на него слишком пристально. И чувствует, что краснеет.

– А я не знал, что у вас есть татушки, – говорит он, стараясь хоть чем-то заполнить паузу.

Гарри смотрит туда, где на груди распахнута его рубаха. На левой грудной мышце видна небольшая татуи- ровка.

– Всего одна, – говорит он, дотрагиваясь до нее. – В честь женщины всей моей жизни. – Он подмигивает.

Позже, когда жена приносит ему сэндвич, Майкл спрашивает ее, есть ли у Гарри девушка.

– Мне о такой ничего не известно, – отвечает она, глядя в сад, где Гарри собирает в мешок срезанную траву. Сейчас он без рубашки. – А почему ты спраши- ваешь?