Безликий - Павел Корнев (2017)

Паспорта? Они самые! Четыре штуки!

На первой странице верхнего был изображен герб Российской провинции, на обороте шли надписи на русском. Как ни удивительно, я сумел их разобрать.

«Податель сего, мещанин Андрей Дубравин тридцати двух лет…»

Дальше повторялся аналогичный текст на других языках, а вот шестая страница преподнесла сюрприз: там оказалась вклеена фотография уже знакомого мне усатого господина, чья физиономия точь-в-точь совпадала с напечатанным в газете снимком одного из анархистов. На подделку паспорт нисколько не походил: бланк выглядел настоящим, а фотокарточку проштамповали печатью консульства. Имелась также марка о сборе пошлины.

– Никак эти шустрые ребята собрались за океан? – предположил я, просмотрев остальные документы. Внутри империи необходимости в фотографиях не было. Пока лишь ходили упорные слухи о том, что такое требование введут в самое ближайшее время.

Фотограф на полу заворочался, тогда я брызнул ему в лицо водой и протянул стакан.

– Не бережете вы себя…

Владелец «Прекрасного мгновения» глянул на меня волком, но отказываться от воды не стал и застучал зубами о краешек стакана. После этого он заполз на кресло и заявил:

– Вы не полицейский!

– В точку! – кивнул я и продемонстрировал обнаруженные в сейфе паспорта. – Долин не должен был присылать к вам этих людей. Это ошибка. Большая ошибка.

Фотограф зажал лицо в ладонях.

– Ничего об этом не знаю!

Я кинул ему газету.

– Будьте добры, прочитайте статью. Не заставляйте меня вновь прибегать к насилию.

Побледневший живчик после недолгой заминки вставил в глаз монокль и принялся читать, потом зло бросил:

– Я все еще не понимаю, чего вы от меня хотите!

– Это очень плохие люди, убийцы полицейских, – укоризненно произнес я, – а вы снабжаете их чистыми паспортами. Нехорошо.

– Да кто вы, черт возьми, такой?! – с ненавистью крикнул фотограф и вдруг бросился на меня; пришлось ткнуть его пальцем в горло. Крик моментально превратился в сдавленный сип.

– Эти люди слишком сильно наследили, – наставительно заметил я. – Их обязательно арестуют. И они сдадут вас с потрохами. А полицейские терпеть не могут тех, кто помогает убийцам их коллег.

Фотохудожник плюхнулся в кресло, зажал шею ладонями и уставился на меня вытаращенными от боли глазами. Я небрежно кинул паспорта на стол и продолжил:

– Единственный ваш шанс – это если кто-то другой отыщет их раньше полиции.

Владелец салона что-то неразборчиво каркнул, и я ободряюще улыбнулся.

– До вас никому нет дела, но эти люди забрали то, что им не принадлежит. Я должен это вернуть. Только и всего. Так когда они придут за паспортами?

Живчик скривился, будто надкусил лимон, но запираться не стал.

– Завтра, – ответил он. – Мы условились встретиться завтра.

– Они позвонят?

– Никаких звонков. Боятся собственной тени.

Я усмехнулся.

– Оно и немудрено.

Фотограф хмуро глянул на меня и спросил:

– Что с Долиным?

– Какое вам до него дело? – ушел я от прямого ответа, постучал краешками паспортов о столешницу и, поскольку не горел желанием становиться мишенью для охранки, напустил тумана: – Но не советую работать с ним впредь. Просто дружеский совет.

Владелец салона приглушенно выругался и потер грудь с левой стороны.

– Легко вам говорить! – скривился он. – Если я не отдам паспорта, меня пришьют!

– Вы отдадите паспорта и будете жить долго и, возможно, даже счастливо, если только не наделаете глупостей.

Я поднялся из-за стола, надел пиджак и сунул паспорта в боковой карман.

– Постойте! – всполошился фотограф. – Но как же так?!

– Во сколько вы открываетесь?

– В десять.

– Буду к открытию, – пообещал я. – Если за паспортами придут раньше, попросите немного подождать. Рассказать о моем визите будет не самым умным поступком с вашей стороны. Поверьте, ничем хорошим это не закончится.