Безликий - Павел Корнев (2017)

Я выразительно посмотрел на Софи; кузина досадливо отмахнулась и распорядилась:

– Пропусти! – А сама быстро поднялась из-за стола, достала пудреницу и принялась прихорашиваться у зеркала.

– Можно подумать, он еще не видел тебя без макияжа, – не удержался я от язвительного замечания и приложился к стакану. Мягкое тепло портвейна убаюкивало, снимало напряжение и боль. Развязало язык тоже оно. Стоило бы промолчать.

Софи неразборчиво отпустила в мой адрес что-то забористое из марсельского портового жаргона, бросила на стол пудреницу и вышла из кабинета. Я усмехнулся и последовал за нею. Приоткрыл захлопнутую перед носом дверь и помахал шагавшему по коридору поэту.

– Мсье Альберт! Салют!

Брандт холодно улыбнулся в ответ, а Софи обернулась и тихо, но очень строго потребовала:

– Сгинь!

Я не стал искушать судьбу и вернулся в кабинет, нарезал остатки сыра, унес поднос на диванчик и принялся ужинать, время от времени посматривая на часы.

Разговор Софи с поэтом затянулся на четверть часа, а когда она вернулась, то первым делом спросила:

– Никто не звонил?

– Нет, – покачал я головой и язвительно поинтересовался: – А ты, выходит, нашла родственную душу?

– У нас действительно много общего с Альбертом, – подтвердила Софи.

– Например?

– Он потерял жену во время инфернального прорыва два года назад.

Я подавился портвейном и едва не забрызгал пиджак.

– Надеюсь, ты не рассказала ему?..

Студеный октябрьский ветер, плеск темной речной воды, силуэт медленно уходящего на дно тела…

Зеленые глаза Софи потемнели.

– Нет, не рассказала, – резко мотнула она головой. – И не собираюсь. Ясно?

– Вполне.

Совпадение. Всей своей теперешней жизнью я был обязан одному-единственному совпадению. Просто выбрался из реки на пристань в тот самый момент, когда граф Гетти собирался застрелить жену то ли из-за подозрений в измене, то ли желая поправить финансовые дела за счет страховой выплаты. А скорее – по обеим причинам сразу.

Алкоголь, алчность и ревность – жуткий коктейль.

И тут я.

Разумеется, граф попытался избавиться от нежеланного свидетеля, да только удача в ту ночь отвернулась от Марко Гетти, и на дно отправился именно он. Впрочем, я бы и сам не зажился на этом свете, не выходи меня Софи.

И я остался в клубе. Попросту некуда было идти. Некуда и незачем. Я ничего не помнил о своей прошлой жизни.

Ни-че-го!

Резкое дребезжание телефонного аппарата на столе заставило вздрогнуть и забиться сердце чаще. Софи миг поколебалась с уже протянутой рукой, но очень быстро пересилила себя и подняла трубку.

– Софи Робер у аппарата, – представилась она и надолго замолчала, выслушивая собеседника. Потом, не говоря ни слова, вернула трубку на рычажки. Лицо ее побледнело словно мел, руки дрожали.

– Все плохо? – догадался я.

– Мою ячейку вскрыли. Содержимое пропало.

– Это точно?

Софи обхватила себя руками и зябко поежилась.

– Вскрыты все ячейки. Все до одной.

– Дьявол! – выругался я и отставил стакан. Портвейна больше не хотелось. – Что известно об убитых налетчиках?

– Социалисты. Русские и французы. Все в розыске. Их подозревают и в других налетах на банки. Они называют это экспроприациями.

Я припомнил газетные заметки и потер переносицу.

– Но ведь раньше они никогда не вскрывали хранилища с частными ячейками! На это уходит слишком много времени!

Софи внимательно посмотрела на меня и кивнула.

– Ты прав. Думаешь, их кто-то навел?

Я вскочил на ноги и заходил из угла в угол, собираясь с мыслями. В голове размеренно пульсировала боль, но пока ее удавалось игнорировать.