– Езжай потихоньку, – потребовал я, опуская шляпу пониже на лоб.

Шагавшая вдоль дороги Ольга время от времени оглядывалась, и было непонятно, высматривает она знакомых или пытается определить слежку. В любом случае тащиться за ней по тротуару представлялось не самой здравой идеей. Заметит, как пить дать заметит. А если заметит – непременно узнает. Людей на улице совсем немного, а густой вечерний сумрак в этом районе жался по углам, уступая напору новомодных электрических фонарей.

Когда танцовщица остановилась у витрины галантерейного магазина, я распорядился:

– Проезжай дальше.

Дома в этом квартале шли сплошной линией и примыкали стенами друг к другу, проходов между ними не было, лишь темнели две арки – обе перекрытые решетками. На противоположной стороне дороги выстроились солидные кирпичные дома с конторами на первых этажах, там все было давно закрыто, свет нигде не горел.

Что же ты, красавица, здесь позабыла?

Галантерейный магазин, булочная, бар, винная лавка, фотоателье и ломбард.

Зачем ехать сюда поздним вечером?

Ольга наконец оторвалась от витрины и продолжила свой путь. Экипаж к этому времени уже обогнал ее и катил дальше под перестук копыт по мостовой. Я не стал вертеть головой и оборачиваться и попросил извозчика:

– Давай в переулок на той стороне.

Дядька пропустил ехавшую навстречу самоходную коляску, а только свернул в темный проезд между домами, и я спрыгнул в лужу.

– Катись!

Извозчик так и поступил.

Свет уличных фонарей до глухого проезда не доставал, меня укрыла темнота. Не рискуя быть замеченным, я встал у стены и посмотрел через дорогу. Ольга спокойно шагала дальше, а вывалившая из бара подвыпившая компания затеяла бузу, и к ним уже направлялся постовой. Навстречу танцовщице прошли две дамы с зонтами и прилично одетый господин средних лет; вслед за Ольгой никто не увязался.

Я вышел из переулка и двинулся вдоль домов. Легкая хромота изменила походку, а котелок и новый плащ исказили очертания фигуры, поэтому быть узнанным с такого расстояния опасаться не приходилось. К тому же Ольга хоть и озиралась по сторонам, но волновали ее исключительно прохожие на тротуаре с той стороны дороги.

Очень, просто очень неосмотрительно.

Дойдя до перекрестка, танцовщица повернула на оживленный бульвар. Там играл шарманщик, прогуливались нарядные парочки, под навесами у питейных заведений сидели за столиками беспечные гуляки. Жизнь била ключом.

Ольга легко могла затеряться среди людей, и все же я перебегать через дорогу не стал, продолжая наблюдать за нею с противоположной стороны перекрестка. Некое наитие удержало меня от поспешных действий, а потом с соседней улицы вывернула коляска с поднятым кожаным верхом. Когда из нее выбрался высокий усатый господин в темно-синем или черном костюме и такой же расцветки котелке, коляска быстро набрала ход и укатила дальше, а молодой человек поспешил по тротуару. Но стоило только Ольге оглянуться, и он немедленно остановился у газетного киоска. Ничего там не купил и почти сразу отправился дальше.

Слежка? Похоже на то.

Дальше я медлить не стал и перебежал через дорогу. Приходилось держать в поле зрения и танцовщицу, и ее преследователя, да еще высматривать укатившую вперед коляску, но это продлилось недолго – уже на следующем углу Ольга зашла в паб «Паровой котел».

Усатый остался курить на улице, и я прошел мимо, свернул на перекрестке и потопал дальше, разбрызгивая ботинками воду из луж. Дошел до проезда к заднему двору паба и обнаружил, что он перегорожен знакомой коляской с поднятым кожаным верхом. Кучер сидел на козлах.

Дьявол! Он-то откуда наперед все знал?!

Я развернулся и зашагал обратно. Когда вывернул к входу в паб, молодой человек в темном костюме все так же стоял перед питейным заведением. Сыпавшая с неба морось его совершенно не беспокоила.