Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

Однако меня все больше подмывало поверить в высшую силу. Зукка говорил правду. В общем-то, это был самый простой выход. Старик со светящимися волосами. Ангел с острыми зубами. Подросток с окровавленным лицом. Дьявол и его воинство – самое правдоподобное объяснение.

Но я еще сопротивлялся. Я хотел подобрать рациональный ключ к этому хаосу. Вцепившись в руль, я мчался прямо к центру Парижа с включенной сиреной. Не доезжая до Нотр-Дам, я свернул с левого берега на мост Сен-Мишель по направлению к набережной Орфевр, и вдруг мне пришла в голову новая идея. Этим утром отец Кац, специалист по экзорцизму, дал мне свою визитку. Его кабинет в Парижском епархиальном центре борьбы с сатанизмом находился в пятидесяти метрах, на улице Жиле-Кёр.

Снова поворот.

Вернувшись на левый берег, я покатил по указанному адресу.

Вспомнил черного человечка, повсюду кропившего святой водой.

Пожалуй, стоит сегодня исчерпать весь список одержимых.

– Дьявол – это противник, – повторил отец Кац, воздев указующий перст к потолку. – Противодействие. «Сатана» происходит от древнееврейского корня «stn», что значит «противодействующий», «препятствующий». Ему соответствует греческое «diabolos», от глагола «diaballein» – «мешать»… Я вежливо кивал головой, разглядывая пристанище борца с сатанизмом. Узкая, длинная комната, в глубине полукруглое окно – ну прямо каюта пиратского галеона. Однако здесь окопался солдат Господа. Чего тут только не было: древние эзотерические книги, пожелтевшие свитки, распятия на стене, а над письменным столом маленькая картина: снятие с креста.

Кац продолжал свою лекцию:

– Об этом мало говорят, но в Ветхом Завете дьявол как таковой не присутствует. Его там нет, потому что Бог, Яхве, отнюдь не воплощение добра! Он сознательно творит зло. Ему незачем перекладывать на кого-то вину за свои жестокие дела. Сатана появляется в Новом Завете. Там он вездесущ. Не меньше ста восьмидесяти восьми упоминаний! В Новом Завете Бог совершенен, и нужно найти виновного в зле, которое царит на земле. Есть и другая причина. Сейчас сказали бы: проблема выбора оппонента. Сын Божий сошел на землю не для того, чтобы вступить в противоборство с мелкой нечистью. Ему нужен противник Его калибра. Высшее существо, могущественное, порочное, пытающееся навязать свои законы. Такое, как Князь Тьмы. Иисус вел поединок с дьяволом, не забывайте об этом! На страницах Евангелий он постоянно изгоняет злого духа из тел одержимых, которые встречаются на его пути…

Ничего нового я для себя не открывал, но приходилось терпеливо слушать это вступление, утешаясь надеждой, что мои вопросы не останутся без ответов. Во всяком случае, устроившись в потертом кожаном кресле, я пересматривал свое мнение о маленьком священнике. Этим утром он показался мне мрачным, опасным фанатиком. Вечером же он сиял улыбками и добродушием, с увлечением рассуждая о Сатане, как Дон Камилло об Иисусе.

Самым примечательным в этом старичке был его огромный нос, вокруг которого теснились все прочие черты, как деревня вокруг колокольни. Он представлял собой дугообразный выступ, начинавшийся между бровей и нависавший крючком над сухими губами.

Пришло время вмешаться в его рассуждения.

– А вы, – сказал я, показывая на него пальцем, – что вы думаете об утреннем сеансе?

Он смотрел на меня молча, слегка улыбаясь. Глаза у него блестели, освещая лицо.

– Мы уличили преступника. Уличили в том, что он существует!

– Кого, дьявола?

Он согнулся над письменным столом:

– Теперь принято думать, что Люцифер – выдумка. В мире, в котором Бог еле выжил, демон считается суеверием. Измышлением давних веков. А что до случаев одержимости, они все объясняются душевным расстройством.

– Разве это не прогресс?