Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

Момо не сводил глаз с открытого люка: Саид был внизу, и мне следовало поторопиться, пока этот хитрец не поднялся в зал. Я сменил тактику:

– У меня есть приятели в Отделе санитарной инспекции. Они ведь могут к вам наведаться. Санитарное состояние, здоровье, лицензии…

Момо наклонился ко мне, от него несло странной смесью пота и ладана:

– Не знаю, из какого вы фильма, но в наши дни легавые такого не вытворяют.

– Ларфауи, Момо. Скажи мне пару слов, и я исчезну.

Вместо ответа раздался шум двигателя. Из люка показалась дужка подъемника. Следом появился Саид, окруженный металлическими бочками, словно адмирал на капитанском мостике. Шанс был упущен.

– Добрый день, капитан. Рад вас видеть.

Я изобразил улыбку, снова поразившись, насколько он не похож на брата. Момо казался неотесанной глыбой, а Саид – законченным изделием. Под густой черной шевелюрой – тонкое лицо. В его чертах можно было одновременно разглядеть мягкость и презрение, почтение и жестокость… Все это скрывалось в глубине его миндалевидных глаз и в уголках полных, чувственных губ.

Он перешагнул через бочки, подошел ко мне и уселся на соседний табурет. Праздник закончился.

– Примите мои соболезнования.

Я наклонил голову, нервно встряхнул волосами. Саид уже знал о том, что случилось с Люком. Наверное, из-за дела Ларфауи. Он небрежно сделал знак брату, и тот подал ему кофе.

– Нам всем капитан Субейра очень нравился.

Его пронзительный голос был, как и все в нем, слащавым и презрительным. Как и его мягкий акцент – он говорил так, будто засунул за щеки горсть оливок.

– Люк не умер, Саид. Не надо говорить о нем в прошедшем времени. Не сегодня завтра он очнется.

– Мы все на это надеемся, капитан, уверяю вас.

Саид положил в чашку сахар. На нем была куртка военного покроя и золотые украшения – цепь и перстень с печаткой.

– Мне понятна ваша грусть. Но мы ничего не знаем. И ваши вопросы не вернут капитана.

– Расслабься, Саид, я взял как раз те дела, которыми занимался он.

– Разве вы больше не работаете в уголовке?

Я улыбнулся и закурил новую сигарету. Ничего не скажешь, этот парень не промах.

– Окажи мне дружескую услугу. Что ты можешь сказать о деле Ларфауи?

Саид усмехнулся. Он никогда не смотрел прямо на собеседника. Он или опускал глаза, часто моргая, или отводил их в сторону, как будто напряженно о чем-то размышлял. Все это было игрой, ответы Саид знал еще до того, как был задан вопрос. На мой вопрос он пока ничего не ответил.

– Люк спрашивал вас об этом убийстве, да или нет?

– Конечно. Вы же хорошо знаете этот район. Люди приходят и уходят, и вообще… Но в этот раз мы ничего не знали. Клянусь, капитан. Смерть Массина – полная тайна.

Я жестом попросил у Момо еще кофе. Саид со своими увертками начинал действовать мне на нервы. Чем вежливее он держался, тем яснее было – ему на меня наплевать. Я посмотрел ему прямо в глаза, лучшая стратегия – это отсутствие всякой стратегии, игра в открытую.

– Послушай меня, Саид. Люк – мой лучший друг, понятно?

Саид молчал, медленно размешивая сахар в чашке.

– Никто не знает, почему случилось это… несчастье. А я особенно. Вот я и хочу понять, почему он так поступил, что было у него на уме, над чем он работал. Тебе ясно?

– На все сто, капитан.

– Он в одиночку разрабатывал дело Ларфауи, и, по-видимому, оно его увлекало. Лично я думаю, что он что-то раскопал в этой помойке. Что-то, что привело его к депрессии. Поэтому пошевели мозгами и дай мне след!

Я почти кричал, затем зашелся кашлем и сразу успокоился. Саид опять невозмутимо повторил:

– Я ничего не знаю об этом деле.

– У Ларфауи не было стычек с другими поставщиками?

– Никогда о таком не слышал.

– А с хозяевами кафе? Может, кто-нибудь сильно ему задолжал и захотел отомстить?

– У нас так не делается, вы же прекрасно знаете.