Присягнувшие Тьме - Присягнувшие Тьме (2009)

В последующие недели жандармы зашли в тупик. Обыск в его доме ничего не дал, так же как и попытки опознания по голосу. Следственный эксперимент, проведенный в феврале, с треском провалился. В марте Казвьель по совету адвоката отказался от своих показаний. Он заявил, что совершил самооговор под нажимом жандармов.

Именно поэтому судебный следователь Витт передал дело в судебную полицию Безансона. Полицейские избрали иную линию поведения, чем жандармы. В мае 1989 года комиссар Филипп Сеттон созвал пресс-конференцию и, презрев пресловутую секретность, сообщил, что отныне будет разрабатываться версия несчастного случая. В зале поднялся шум: о каком несчастном случае можно говорить, когда пришлось отодвигать решетку люка, а о том, что тело Манон находится в колодце, узнали благодаря анонимному звонку! Но Сеттон стоял на своем. По его словам, некоторые улики указывали на детскую игру, которая обернулась трагедией.

Эта версия разрешала сразу две загадки: то, что Манон послушно пошла за своим убийцей, и то, что на обледеневшей земле не осталось следов – оба ребенка мало весили. Но главное, благодаря этой версии появлялось много подозреваемых, о которых раньше никто не задумывался: мальчишек, которые в тот вечер играли на детской площадке.

Наиболее подозрительным полицейские сочли Тома Лонгини, 13 лет, который считался лучшим другом Манон. Каждый вечер они встречались возле дома в поселке Король. А в тот вечер?

20 мая 1989 года, после первого допроса в мэрии Сартуи, Тома отпустили. Во второй раз, в начале июня, он был вызван в судебную полицию Безансона, где его допросили судебный следователь Витт и инспектор по делам несовершеннолетних суда большой инстанции. После чего он был помещен под стражу с соблюдением строгих правил, предусмотренных при задержании несовершеннолетних.

Была оглашена официальная версия: Тома Лонгини подозревается в неумышленном убийстве. Он играл с Манон возле очистных сооружений, подвергая ее безрассудному риску. Девочка свалилась в колодец случайно. Все это Филипп Сеттон и объяснил журналистам. В заключение он был вынужден признать, что подросток ни в чем не сознался. «Пока не сознался», – уточнил он под пристальными взглядами журналистов.

Через два дня Тома Лонгини был освобожден, а полицейские получили выговор за примененные методы и излишнюю поспешность. Даже жандармы встали на сторону мальчишки. Они указали на нелепость доводов полиции и особенно настаивали на анонимных угрозах. Коль скоро Манон Симонис погибла случайно, кто же тогда признался в ее убийстве, прежде чем оно совершилось? И кто угрожал Сильви Симонис еще за несколько месяцев до гибели ее дочери?

Неудачным обвинением против Тома Лонгини и завершилось расследование. С сентября 1989 года Жан-Клод Шопар больше не писал об этом деле. Убийство Манон Симонис так и осталось нераскрытым.

Я потер усталые глаза. Никакой уверенности в том, что мне удалось узнать что-то существенное, у меня не было. И по-прежнему мне не хватало основного звена. Не существовало даже намека на связь между странной гибелью Манон и совершенным четырнадцать лет спустя убийством Сильви Симонис.

И все-таки я испытывал смутное чувство, что какая-то мелочь промелькнула в прочитанном мною досье. Что-то там было между строк, чего я не сумел разобрать. Все следователи, которые занимались этим убийством, будь то жандармы или полицейские, должно быть, испытали то же неприятное ощущение. Истина была где-то здесь. Под самым носом. Существовала некая логика, подспудная связь между фактами, но пока никто не сумел ее разгадать.

С первого этажа послышался голос:

– Эй! Ты там не уснул за моей писаниной? Как насчет аперитива?

36

Шопар ждал меня на террасе перед дымящимся барбекю: прекрасная розовая форель потрескивала на углях. Мне вспомнились его пустые корзины. Он расхохотался, словно увидев мое выражение лица у себя за спиной: